ГЛАВА 1
{Настоящее. Петербург, середина июня.}
Зачем он ей позвонил, и зачем она согласилась с ним встретиться?
Ну, с ним-то все понятно. Позвонил, потому что не мог не позвонить. Потому что у него снесло крышу от желания увидеть ее – хотя бы один раз. А вот что побудило Марину согласиться встретиться с ним, он не понимал. Когда Женя позвонил Марине вчера из Москвы, он не сомневался, что его сразу грубо пошлют. Или пошлют изящно, что больше в стиле Марины. Особенно нынешней – утонченной двадцатидвухлетней красотки, которая скоро будет работать в сфере петербургской культуры.
Но его почему-то не послали. И даже говорили с ним вежливо, хотя и с оттенком презрения. И даже пригласили домой! Потому что в Питере дожди и не хочется выходить на улицу по такому ничтожному поводу, как встреча с бывшим мужем. Так что, если хочет увидеться, пусть приходит к ней завтра, часа в три. Услышав эти слова, Женя быстро собрался и поехал в Питер.
Это было глупо – мчаться в Петербург на машине в эпоху скоростных поездов. Особенно если едешь совсем не с целью туризма. Но с некоторых пор Женя не любил поезда и железнодорожные вокзалы. С ними было связано много воспоминаний. Хороших, счастливых, веселых. И поэтому – слишком мучительных.
Правда, в этот раз он не рисковал растравить себе душу, ибо растравил ее загодя. А в машину уселся по привычке. Проклял все на свете за долгую, муторную дорогу. Бесконечно ругал себя за этот безрассудный порыв.
Сейчас, в настоящий момент, Женя ехал по городу в такси. Был уставшим после бессонной ночи. Он приехал к своему другу Сергею в шесть утра и мог отоспаться за первую половину дня. Но поспал от силы часа три. Сначала Серёга все приставал с разговорами, а потом просто не спалось.
– Мы почти на месте, – таксист притормозил. – Только объезжать надо, в тот двор проедешь по прямой. Видишь, все заставлено. Ну что за народ, а? Не желают по-людски парковаться…
– Подождите, – Женя словно очнулся ото сна. – Не нужно подъезжать к дому, я дойду пешком. Только покажите мне дом, я здесь первый раз.
– Да вон та высотка, – указал в нужном направлении таксист. – Она сразу видна, отличается от других домов. Влепили как бельмо на глазу в приличном старом районе. То-то все жильцы соседних домов были рады, – усмехнулся он.
Расплатившись с таксистом, Женя вышел наружу. Постоял немного на месте, вдыхая ароматы сирени и промытой дождями зелени. Середина июня – любимое время Марины. Июль она не любила из-за жары.
Его снова накрыло воспоминание: одно из самых тяжелых, потому что – самых дорогих. Это было четыре года назад, после того, как он угодил в катастрофу и чудом остался жив…
Такая же пасмурная погода. И сады еще не цвели, потому что это было в апреле. Но сады расцветали у него в душе. А загазованный воздух, вопреки всякой логике, наполняли ароматы моря и сосновых лесов. Тех мест, куда он скоро поедет. Точнее – они вдвоем.
Он мчался на вокзал встречать свою суженую. Да, именно так, пусть это и звучит пафосно. Ведь «суженая» – от слова «судьба». А судьба – это не просто любовь, это нечто большее.
Из-за пробок он слегка задержался. Поезд стоял на платформе, из вагонов выходили люди. Вот, наконец, и Марина. Как положено в такой торжественный день, с мамой и отцом.
Марина не видит его. Вертит во все стороны красивой темной головкой с элегантной стрижкой. Против обыкновения, она почти не накрашена. И поэтому кажется совсем юной девчонкой, хотя позавчера ей исполнилось восемнадцать. Наконец-то, черт побери! Как же долго они этого ждали.
Женя ощутил, как его накрывает вдохновение, желание что-нибудь отчудить. Торопливо расстегнул черную кожаную куртку, под которой была серебристая шелковая рубашка, пригладил светло-русые кудри, зачесанные назад и эффектно падавшие на спину. Расправил плечи, раскинул в стороны руки. И крикнул своим звучным вокалом, перекрывая привокзальный шум:
– Цири!!!
Марина обернулась мгновенно. Глаза вспыхнули и метнули в него такую волну радости, что он задохнулся от избытка эмоций.
– Геральт!!! – закричала она, со всех ног бросаясь к нему.
Он подхватил ее на руки, высоко поднял, закружил. Не переставая смеяться, бережно опустил на перрон. Вспомнил, что ей пришлось пережить, на секунду беспокойно нахмурился.
– Как ты, мой котенок? Сильно волновалась в те дни? Не сказалось это на тебе плохо?
– Ничего, – она беззаботно улыбнулась. – Главное, что ты жив. До сих пор не могу поверить, о господи!
– Это вы спасли меня своими молитвами, – его голос дрогнул. – Ты и твоя мама. И знаешь… Когда есть для кого жить, всегда будешь цепляться за эту чертову жизнь до последнего.
Она крепко прижалась к нему, повиснув на шее. Не размыкая объятий, он поздоровался с ее родителями. Улыбнулся маме, пожал руку отцу.
– Марина, – мать потормошила ее за плечо. – Все, пора идти. Ну что ты повисла на Женечку? Хватит, прекращай!
– Да, пора идти, – Женя мягко отстранил Марину и взял ее за руку. – Нас все-таки ждут, – он прищурился, значительно посмотрев ей в глаза.
Марина боязливо поежилась.
– Мне страшно. Как они меня примут?! Представляю, в каком они шоке оттого, что ты связался со мной.
