1. Пролог
Русская попса громыхала в огромном зале ресторана, развлекая своими кислыми мотивами изрядно выпивший, отдыхающий народ, уже переставший обращать внимание на правила хорошего тона и пустившийся в пляс, забавляя обслуживающий персонал. От вида этого сборища расфуфыренных пьяных идиотов Настю начинало тошнить. И как же хорошо, что ее смена подошла к концу и она может смело отправиться домой.
Попрощавшись с коллегами и собрав униформу, требующую стирки, в тряпичную сумку, девушка закинула ее на плечо и пошла по длинному коридору к выходу из подсобных помещений. На улице ее ждала уже по-настоящему летняя жара, в которую выходить категорически не хотелось. Длинные темные волосы, спадающие на плечи, неприятно липли к телу. Она давно хотела их остричь максимально коротко, да только мама этого сделать не позволяла ни при каких условиях, как бы Настя не просила.
По пути связав их в тугой хвост и закинув за спину, девушка обогнула угол здания и вышла на узкую тропинку, которой пользовался персонал. Ресторан и здание гостиницы располагались на окраине города в окружении лесополосы. Высокие сосны дарили неповторимый аромат хвои и кружили голову. Тут же было множество и искусственных насаждений, придававших дополнительный уют и красоту антуражу. Вдоль летней площадки располагались низкие фонарики, поэтому с нее было трудно рассмотреть, что происходит за ее пределами, чем довольно часто и пользовались посетители, чтобы уединиться.
Стараясь миновать все злачные места заведения, Настя уверенно шла к остановке, все отдаляясь от шума и веселья, чувствуя накатывающую усталость и молясь всем богам, чтобы маршрутка не заставила себя долго ждать. Погруженная в свои мысли, она не сразу услышала тихие шаги за спиной, и когда тяжелая рука опустилась на плечо, взвизгнула от неожиданности и резко обернулась.
Он не стал представляться и тратить время на пустые разговоры, а сразу притянул к себе за талию и полез целоваться, обдав противным запахом перегара. Его руки жадно гладили спину через тонкую майку и спускались на упругий зад, крепко сжимая ягодицы, чуть ли не отрывая от земли.
— Что вы делаете?! — возмутилась Настя, упираясь руками в широкие плечи, обтянутые тканью черной рубашки.
— А разве не видно? — хрипло пробасил мужчина, оттесняя девушку к деревьям.
— Отпустите! Не надо! — пыталась она выкрутиться из цепких лап, мешавших даже вдохнуть воздуха.
— Тихо, ты, не ори. Думаешь, мы тут одни такие?
Безусловно, лишние свидетели им были не нужны, как и чужие глаза, способные скорее просто наблюдать и насмехаться, но и покорно отдаваться этому пьяному грубияну Анастасия не собиралась. С силой толкнув в грудь, она исхитрилась вырваться и даже сделала шаг к дороге, что виднелась среди деревьев, но ее схватили за треклятый хост, всю жизнь мешавший ей нормально существовать, и потянули обратно.
— Ты не сбежишь, — снова стиснул ее мужчина, на этот раз прижав спиной к своей груди. — Не в этот раз.
— Пожалуйста, — взмолилась Настя. — Я не хочу.
— Странно… а вот твое тело говорит обратное.
Тряпичная сумка упала на землю и моментально позабылась, потому что жадная рука проникла под майку и стиснула упругую грудь. Она отлично помещалась в его ладони, так приятно сжимающую и дарящую тепло. Шершавые пальцы сдавили горошину соска, то ли возбуждая, то ли властно терзая. Требовательные губы целовали шею и бледные плечи, горячий язык оставлял влажные следы на коже, словно ожоги, и даже легкий ветерок был не в силах их остудить.
Вторая рука мужчины опустилась по животу между ног и легла на промежность, придвигая девушку ближе, и тогда она ощутила попкой крепкий мужской стояк, рвавший желанием узкие дорогие брюки. Едва заметными поступательными движениями он терся об нее, демонстрируя готовность к действиям, и почему-то это не вызывало у Насти отвращения. Напротив. Ее тело словно перестало ей принадлежать. Теплые волны желания накатывали со всех сторон, заставляя потерять голову, сердце трепетать в груди, подобно птице в запертой клетке, и живот скручивало странным незнакомым узлом.
— Малышка, — шептал мужчина ей в затылок, обдавая парами алкоголя, вновь притесняя в тень высокой сосны, ни на секунду не оставляя девушку без внимания.
Он взял вторую грудь в руку и принялся ласкать сосок, между делом расстегивая старые джинсовые шорты и просовывая в них руку, чтобы ощутить всю силу ее возбуждения. Подушечки пальцев коснулись влажной горячей плоти, и девушка сдавлено застонала, потому что они доставляли удовольствие.
— Тш-ш-ш, — зашипел на ухо низкий голос.
Майка на груди задиралась все выше, обнажая высокую грудь, шорты все ниже спускались на бедра. Проворные умелые пальцы продолжали возбуждать до предела, не давай и секунды перерыва, чтобы появилась возможность прийти в себя и протрезветь от этого внезапного чувственного нападения посреди леса, совсем недалеко от дорожки, откуда их наверняка легко было бы рассмотреть.
Когда же прогнули в спине, вынудив тем самым держаться за грубый ствол сосны, Настя открыла глаза и прикусила нижнюю губу, силясь не зареветь. Что она такое делает? Как докатилась до того, чтобы какой-то пьяный незнакомец в очередной раз пользовался ее телом так нагло и по-хозяйски, словно она какая-то дешевая шлюха, готовая на все просто так, даже не ради денег? Выходит, ее мать была права и, придя работать сюда, она превратилась в доступную дешевку, распутницу, не способную сказать нет мужчине. И с каждым новым толчком внутри ее тела, дарящим наслаждение, она все более отчетливо это понимала — никогда ей не достигнуть идеала. Никогда.
