“– Мам, когда мы уже приедем? – спросил мальчик лет пяти, который сидел позади меня. Сама я сидела рядом с неизвестным мне мужчиной, который вел машину с довольно уставшим взглядом. Лицо его казалось мне больно знакомым, но при этом я понятия не имела, что это за человек. Тоже самое и с остальными пассажирами этой небольшой машины. Ниссан, вроде. Хотя я не особо разбираюсь в машинах.
– Я не знаю, сынок. – ответила женщина с ребенком на руках, сидя на заднем сидении у левого тонированного окна.
– Нам ещё примерно 600 километров, и мы доедем до Каспия. – сказал мужчина, быстренько протерев глаза тыльной стороной ладони и снова вернув руку на руль, обделанный красной кожей. Скорее всего дермантин. Этим же материалом были обделаны двери автомобиля, а точнее их внутренние стороны. И ещё некоторые части салона, которые нередко мелькали у меня перед носом из-за своего весьма яркого цвета. Сама машина была окрашена в черный, судя по капоту, часть которого я смогла лицезреть, с оттенком баклажанового.
– А зачем нам туда? – продолжал задавать вопросы мальчик. Он был очень напуган и взволнован. Здесь что-то не чисто.
– Макс… – положив руку на плечо парнишки, вздохнула женщина.
– Военные сообщили по радио, что там безопасно. – сказал мужчина, бросив быстрый и угрюмый взгляд на мальчика. – Оль, проверь, появилась связь или нет?
– Минуту. – пробормотала женщина, достав телефон из огромной спортивной сумки, которая лежала у нее в ногах. – Нет…
– Блять… – фыркнул мужчина.
– Глеб! – воскликнула Ольга.
– Как будто у тебя на языке крутится не то же самое. – недовольно пробормотал Глеб.
Ребёнок начинает плакать, хотя ещё пару минут назад она спала крепким сном на руках матери. Женщина пытается успокоить девочку, которой примерно 6-8 месяцев от роду, если я, конечно, не ошибаюсь, укачивая её и постоянно повторяя «Маша, Машенька…». Максим устремляет свой взгляд в окно, подпирая голову правой рукой. Из глаз его вот-вот потекут слезы, но он сдерживает их, напрягая лицевые мышцы. Это у него выходит не очень-то хорошо, поэтому из правого глаза всё-таки вылезает одна единственная слезинка, которая быстро устремляется к правому уголку губ. Но Макс прерывает путь соленой капли, небрежно вытирая щеку большим пальцем левой руки. А в это время глава семейства потирает левой рукой лобную часть. Видимо из-за нескончаемой гудящей боли, вызванной шумом с улицы. Но голова болит не только у него, ведь вскоре и я пытаюсь найти в карманах своих ободранных джинс хоть одну таблетку аспирина или чего-нибудь другого от головы. Плачь ребёнка, гудящий шум с улицы, вызванный большой скоростью машины. Всё это сводит меня с ума. Особенно то, что я не понимаю, что здесь происходит. И вот возникает огромное количество вопросов, которые я бы хотела задать своим попутчикам, но я не могу проронить и слова. Голосовые связки будто пересохли, а язык прилип к верхнему нёбу. Начинается паника, которую я, естественно, пытаюсь подавить. Ведь она здесь точно не к месту. Всю эту «идиллию» резко прерывает непонятный толчок, в результате которого машина переворачивается ровно три раза.”
И снова я вскакиваю с кровати в холодном поту. Очередной странный сон. Их много. Очень много. Снятся они примерно раз в два дня, если не каждый день. Это не кошмары. Нет. Больше походит на вещие сны, в которые я не особо верю. Но что мне остается? Правильно, забыть их. И дело с концом. Мне и так хватает странного дерьма в жизни. Не хватало, чтобы я ещё на каких-то снах зацикливаться. А что, если… это воспоминания?..
“– В каком смысле ты нас не знаешь?..– сказала девушка, которую здесь называют Вероникой. Она стояла передо мной, ожидая моего ответа, пока я пребывала в полной растерянности. Я понятия не имела, кто она. В отличие от нее. Казалось, будто она знает обо мне всё. В то время, как я даже не помнила собственного имени.
Странное ощущение. Очень странное. Прямо как мои сны. Только гораздо хуже и непонятнее. Ты стоишь посреди неизвестного тебе места. Пред тобой какие-то люди, которые называют себя твоими друзьями. Они готовы вот-вот расплакаться, ведь моя потеря памяти – последняя капля на фоне всех произошедших событий, в курсе которых я также не была. Я вообще не была в курсе, что творилось, творится и еще будет творится. Поэтому я не чувствовала абсолютно ничего. Даже чёртовой растерянности. Мне было плевать на всех и вся. Единственное, чего я тогда хотела, чтобы меня оставили в покое. Одну. Навсегда.
– Ну, в прямом. – пожав плечами, ответила я. Я не могла смотреть никому в глаза, ведь они были полны боли. В отличие от моих, которые были просто пустыми. Стеклянными. Никаких эмоций. Ничего. А это намного хуже любой боли.
– Идем. – взяв меня под руку, сказала Вероника и повела в неизвестность, под названием «убежище»…”
Так кто я такая? Этим вопросом я задаюсь каждый божий день. Как я здесь оказалась? Где моя семья? Была ли она вообще? И огромное количество других вопросов, ответов на которые у меня нет. Единственное, что мне известно – мой возраст. И то, он слишком короткий для всего этого дерьма. Если честно, я бы не выжила, с моим то багажом знаний, в этом сраном мире, полном тайн, жестокости, насилия, несправедливости и прочего. Я бы не выжила без наставника и защитника, которым стал мужчина по имени Цефис. Одно из первых имен, которое мне пришлось запомнить среди огромного обилия информации, которая лишь шокировала и удивляла меня. К сожалению, в плохом смысле этого слова. Неужели так было всегда или произошло что-то ужасное, из-за чего люди живут в самых ужасных условиях, голодают и умирают каждый день в достаточно больших количествах? Надеюсь, что так было всегда. Ведь будет немного печально, если я не помню лучший мир. Лучшие времена. Но если так было всегда… то каким образом я всё еще жива? В общем, слишком много вопросов, которые нужно оставить позади и двигаться дальше. Прямо по течению. По течению почти высохшего моря, на котором находится городок. Городок, в котором я оказалась в тот самый день. Четвертое ноября…
