Тик-так, тик-так, тик-так. В комнате, в которую меня проводили для переговоров с моим нанимателем, стоял большой напольный хронометр. Я наконец сняла отягощенный грязью плащ и повесила его аккуратно на спинку дивана. Пристроила сбоку вещи, развязала шейный платок, а на коленях поместила мыслеблокирующую платину, лом и клещи.
Собралась ждать, так сказать.
А вообще, странно. Молоденький парень с темно-синими волосами и черными накрашенными ногтями, как у некромантов, увидев меня, покраснел и напрочь отказывался отвечать на мои вопросы, сколько бы я их ни задавала.
Может быть, все дело в приязненной улыбке?
Я слишком сильно усердствовала, что так его смутила? Поставила в неловкое положение, заставив думать о чем-то ином, кроме деловых отношений?
Сколько себя ни спрашиваю, не могу понять, где я ошиблась.
«Тик-так, тик-так…» — звучало в комнате.
Непривычно. Но ничего раздражающего. Мои сестры умеют так интересно зудеть на ухо, натягивая нервы в состояние тугого узла, что это тиканье — сущие мелочи.
«Дзинь!» — послышалось оттуда же, невольно привлекая мое внимание. Еще секунда, и из маленького кругленького дупла в прямоугольной коробке со стеклянной дверцей и циферблатом показалась бронзовая птичка, похожая на соловья.
Глаз мой невольно дернулся от неприятного ощущения, но я продолжила сидеть и улыбаться. Ведь как говорила моя маман: «Улыбка — залог успеха любого душещипателя». А глядя на меня, со вздохом всегда добавляла: «Как жаль, что к тебе это неприменимо».
Правильно, я и без улыбки способна располагать к себе людей. Ведь так? Так. Недавние события стали прямым тому подтверждением. Потому что стоило мне покинуть таверну, как за моей спиной тут же послышалось: «А кто это?», «Как она сказала, ее зовут?», и еще, самое любимое — «Думаешь, она к нам надолго?»
Успех моего прибытия — налицо. Я уже стала знаменитостью в этих краях! Видели бы это мои сестры, умерли бы от зависти. Шучу, конечно. Зависть — это еще один запрет в череде неправильных чувств, ранящих нашу душу — злость, гнев, ярость и прочее.
Вздохнула и опустила взгляд к грязи под ногтями.
— Ой, — вырвалось у меня. — А пилочку-то я и не взяла.
Но унывать не стала, вспомнив, что во внутреннем кармане жакета у меня был спрятан складной нож. Эта мысль согрела душу и позволила снова беззаботно уставиться на не слишком приятное зрелище — напольный хронометр, который с каждым тиком словно бросал вызов моему терпению.
И вот, ровно тридцать семь минут спустя, когда я уже была готова отправиться на войну с магической вещью, лишь бы она перестала скрипеть и тикать внутренними механизмами, в комнату наконец вошел он, Виндоухард Второй, застыв на пороге.
— З-здравствуйте, — пролепетал высокий, худощавый парень, точнее, широкоплечий подросток-переросток. Темно-синие прямые волосы еще некогда короткой прически теперь отросли чуть ниже ушей. Запущенная челка лезла на глаза. Узкое худое лицо, внешне не лишенное привлекательности, выглядело таким молодым. Гладкая белая кожа, прямой нос и тоненькая линия губ, прямо будущий сердцеед.
— Приветствую вас, — пропела я добродушно. — Вы и есть Виндоухард Второй?
Мой наниматель быстрым шагом прошел и сел в кресло, стоящее рядом с диваном, ссутулился и наконец ответил:
— Вроде бы, — его голос звучал совсем тихо, но чуть громче хронометра, поэтому я все-таки услышала. — А вы и есть «та самая» Мерил Пери?
— Не та самая, но Мерил Пери, — ответила я. И снова улыбнулась, подергивая уголками губ. Парень отчего-то вздрогнул. Неужели замерз? Поэтому участливо уточнила: — Вам холодно?
— Нет-нет, что вы, — пролепетал бедняга, стиснув ткань штанов на коленях.
Хм. Тогда, возможно, у него какие-то проблемы, о которых он боится мне сообщить?
И это в высшей степени интересно!
Набрала воздуха в грудь, чтобы начать по привычке допрос ни о чем и обо всем, как обычно делает моя маман, когда к ней приходят посетители, но, к моему великому сожалению, нас прервали.
Пыхтя и фыркая, в комнату-гостиную на первом этаже (я так предполагаю) поместья Виндоухардов ввалился седовласый старик.
— Фух, — выдохнул он, переводя дыхание. — Простите, еле успел. У меня были дела в городе, когда за мной прибыл посыльный.
— Да-да, — ответила вместо приветствия. И поспешила исправиться, встала и протянула руку.
Как назло, пластина, лом и клещи упали на пол, звеня. Хорошо хоть, молоток сумела втиснуть в чемодан.
Перевела беглый взгляд на нанимателя в лице Вторчика, и на какую-то долю секунды мне показалось, будто он улыбнулся. Загадочно так. Так интересно.
Но нет, вроде бы примерещилось.
— Ой, простите… — я дружелюбно попыталась оправдаться.
Настала неловкая пауза.
Вошедший мужчина недоуменно вскинул брови где-то на четверть лба и настороженно подошел, пожал мне руку.
— Роуби Мориз, поверенный семьи Виндоухардов, к вашим услугам, — представился он.
— Мерил Пери, очень приятно. — Улыбнулась ему.
Удивительно ли, но мужчина вздрогнул. Я это почувствовала, пока он не отнял руку!
— И мне, — ответил он, рассеянно оглядывая комнату. — Вы всегда носите с собой столько инструментов? — уточнил он.
Наверняка, просто пытался развязать разговор. Какой вежливый мужчина.
