Темно… Холодно… Сыро… Что за шум? Вода? Странные ощущения: я вроде бы лежу, но так неудобно. Медленно открыв свои веки, глаза озарило синее небо за кронами елей. Оно было настолько ярким, что казалось даже ослепительным.
«Неужели я выжил?»
Нет, это невозможно, после такого никто не выживет, но все же я вижу, слышу, ощущаю и даже осознаю себя. Поднявшись и протерев глаза, просторный лес и бурная река предстали перед ними. Это быстро прояснило мое затуманенное сознание.
«Что? Как я оказался в лесу? Все же ведь произошло в моей квартире? А до ближайшего леса километров шесть-семь как минимум. Он принес меня сюда? Зачем?»
Множество вопросов сразу захватили все мои мысли, но здравый смысл подсказывал мне, что не надо сейчас забивать свою голову вопросами, на которые не можешь ответить. Вместо этого лучше вернуться домой, а потом строить теории. Успокоившись, я начал осматривать свое тело на наличие ран. Опустив голову вниз и попытавшись быстро ощупать живот, мое внимание привлекла одежда. Вместо привычных шортов и футболки на мне была серая рубаха и штаны, причем потрепанные и грязные. Помимо этого на поясе висел кожаный подсумок и заправлен нож. Он был явно сделан вручную, на нем виднелись вмятины от грубых ударов молотом, а также с обратной стороны было выбито несколько непонятных символов. В сумке же лежала горсть ягод, похожих на ежевику. Каждое действие подталкивало к вопросам, которые я игнорировал. Подняв рубаху, я удивился, осмотрев свой живот, и не увидел там никаких ран. Удивление мое вызвало не только отсутствие ран, а также значительной части жира, накопленного мной за многие часы у компьютера.
«В одной из передач про выживание говорилось, что человек в стрессовых ситуациях может значительно потерять в весе», – так я отгонял лишние мысли, нежели привносил какую-то ясность в ситуацию. Будто причины таких изменений были слишком пугающими.
«Нужно проверить», – подумал я.
Тут же я вспоминаю про реку и быстро пошел к ней. Встав на колени и нагнувшись, я начал пристально рассматривать свое лицо: брюнет с растрепанными грязными патлами до плеч, щетиной, на вид примерно лет 20—25, ярко-алые глаза, шрам, идущий по диагонали от основания правой щеки до переносицы, и немного искривленная перегородка носа, явно когда-то сломанного. Пытаясь осознать свое нынешнее состояние, я свалился на спину и пролежал так около получаса, смотря в небо. Ни одна сколь бы то ни было цельная мысль не посетила мою голову за это время. Наконец встал с единственной целью.
– Вернуться обратно домой, вернуться обратно домой, вернуться обратно домой… – постоянно бормотал я, направившись на место, где очнулся.
Идя обратно, я всмотрелся в странные ели, окружавшие меня. Они были выше, чем обычные, метра на четыре, и диаметр ствола был больше в полтора раза, однако это еще можно списать на крайне благоприятные условия для роста, но в замешательство вводила смола, что сочилась из редких деревьев, она была темно-фиолетового цвета.
«Не останавливайся, не задавай вопросы, не отвлекайся», – нервно подумал я и ускорил шаг. Пройдя так еще минуту, я был на месте. Неподалеку лежал кожаный сапог. Высотой до колена, обитый металлическими пластинами на лицевой стороне. Чуть дальше лежал такой же. Невооруженным глазом было видно множество царапин, потертостей и вмятин на пластинах, а также загибов на коже. Рассматривая их, я почувствовал холод, пробегающий по ногам, у меня не было обуви. Видно, в порыве эмоций я этого даже не заметил. Взяв ботинки, было крайне приятно их надеть, несмотря на их убогий вид. Ощущения были до боли знакомыми, они сидели как влитые, будто достал свои старые колоши, что давно носил. Меня смутили лишь перерезанные с тыльной стороны ремешки, что в этих ботинках были заместо шнурков. Из-за чего железные пластины плохо прилегали к голени, а пряжки, болтаясь и ударяясь о них, издавали раздражающий лязг. Дальше в нескольких шагах лежали наручи. Еще чуть дальше легкая стеганка. Я продолжал идти от одной вещи к другой, собирая и надевая их. Все они выполнены в одном стиле: полностью из кожи, с металлическими вставками, почти у всех были перерезаны стягивающие ремешки, из-за чего они болтались. Собрав, как мне казалось, все вещи, я вышел на широкую грунтовую дорогу. Неподалеку стояла крытая повозка. Подойдя к ней, я нашел пару перчаток из того же комплекта, что и вся остальная экипировка на мне. Поднимая перчатки, лошадиное ржание прервало лесную тишину. Обойдя повозку, я увидел две черные лошади в упряжке и подошел к ним.
– И где же ваш хозяин? Неужели он оставил вас тут? – тихо прошептал я, поглаживая одной гриву.
Отойдя обратно и оглядываясь вокруг, я решаюсь осмотреть содержимое повозки.
– Я не вор и красть ничего не буду, лишь посмотрю, – оправдывался я перед самим собой, залезая внутрь.
На полу лежала куча сена, завернутая в грубую ткань, стоял обшарпанный деревянный ящик, и на полу лежал откупоренный флакон. Нагнувшись и осмотрев его, стало понятно, что содержимое вылилось, оставив темное пятно на полу. Сам флакон источал запах какой-то очень крепкой травяной настойки. Сморщившись и положив его обратно, мое внимание переключилось на сундук. Открыв его, я увидел пару рубашек, штанов и мешочек с дюжиной разных металлических пластинок размером с палец. Осматривая содержимое ящика, краем глаза я увидел ножны. Около ящика лежал меч. Оглядываясь, я достал его из ножен. Это был обоюдоострый меч с равномерным сужением лезвия от гарды и до острия. Прикоснувшись к острию, я отдернул руку. Будто иглой был проколот мой палец. После этого я вернул меч в ножны и положил обратно. Сделав глубокий вдох и выдох, я отодвинул небольшую шторку в передней части телеги. Она вела к месту извозчика. Мельком осмотрев небольшую деревянную скамью, я сел и взял поводья в руки.
