Это ты

Глава 1.

До закоулков сознания начали доноситься знакомые звуки. Потребовалось немного времени, чтобы мозг осознал, что это за мелодия: звонил будильник.

Заняв сидячее положение, Эля ещё немного послушала "императорский марш" держа телефон в руках. Она немного отстранилась от мыслей о грядущем испытании: нужно было встать, умыться, застелить постель, накраситься, откреститься от предлагаемого мамой завтрака… Такого вкусного, ароматного… Затем собрать учебники и тетради, в сотый раз поклявшись: "Вот сегодня  –  соберусь вечером!" И, ведь, это ещё не выходя из дома! За порогом же её ждали ещё большие трудности. А именно: почти два часа дороги на общественном транспорте, набитым битком, минут сорок, из которых принадлежали метро. Если вы, вдруг, не знали, московское метро – это настоящий ад. А по утрам – это ад, умноженный на десять! И после этого были пары. Сегодня ещё повезло, всего две пары, хоть и с окном. Но после – дорога домой. Кто же виноват, что ВУЗ так далеко от дома? Она была благодарна, что с такими результатами экзаменов её хоть один университет принял! Ещё на первом курсе Эля выработала свой личный маршрут для возвращения домой: жертвуя примерно тридцатью минутами своей жизни, она, как сама говорила, сохраняла себе больше нервных клеток и возвращалась домой с большим комфортом.

Все эти мысли для неё, студентки третьего курса, были довольно привычными и спокойно существовали на фоне. Сознательно или нет, она задумалась совсем о другом.

"Мне снился мужчина? – наморщив лоб, сидя с одним открытым глазом и смотря в окно, Эля пыталась вспомнить свой последний сон. – Или не мужчина?"

В памяти мелькали лица, но какого-то чёткого изображения не было. Не мудрено: каждый день она видит сотни людей в университете и по дороге в него.

"Или мне вообще ничего не снилось".

Она решила сдаться, и ускользающие обрывки минувшего сновидения рассыпались в прах и исчезли.

Наконец, решив выключить ранее столь любимую, а ныне, ненавистную композицию из известной космической саги, Эля увидела страшные цифры: 6:02. И тут же мысли, до этого терпеливо ожидающие на фоне, накрыли её как волна. Пытаясь спрятаться от них под одеялом, она бы так и заснула сидя. Ведь, для тренировки силы воли, был установлен лишь один будильник. Чтобы встать сразу, без отговорок. Но подстраховка, всё же, была.

– Эля, ты встала?

Из-за двери раздался тихий женский голос.

– Да, мам, – ответила Эля, не меняя положение, продолжая проваливаться в сон.

Нежная белая пелена начала обволакивать её сознание, мягкая кровать словно бы говорила: "Полежи, просто полежи, не нужно спать! Всего пять минут, а потом иди!"

Даже не задумываясь, что это происходит лишь в её воображении, девушка ответила вслух:

– Да…

И на этой ноте, её тело, грациозно, как пушинка, приземлилось в кровати. Ну, в смысле, она плюхнулась на подушку как костяшка домино. Ноги, по-прежнему, оставались на полу: настолько ей было лень. Но не прошло и минуты, как патруль сделал ещё один круг:

– Эля! – голос мамы, на этот раз, звучал чуть громче. – Ты точно встала?

Однако закрытая дверь служила гарантом того, что обман дочери не будет раскрыт.

– Точно.

Девушка старалась отвечать как можно более бодро.

"И так, – начала в своей голове диалог маленькая обманщица, и её нахмурившийся лоб стал разглаживаться, – мистер кровать, на чем мы остановились?"

Но не успела белая пелена даже подумать возникнуть…

– Э-ле-о-но-ра.

Тут же, словно электрический заряд раздался по телу сони: есть немало вещей, что могут вывести Элю из себя. И одна из них – когда её зовут полным именем.

На секунду она пожалела, что дверь в её комнату не скрипит, ведь тогда бы этого издевательства можно было избежать. Откинув одеяло и снова заняв положение сидя, Эля, она же Элеонора Викторовна, хотела, было, повернуть голову, не поворачивая тело, как в фильмах ужасов, на сто восемьдесят  градусов, туда, где в дверях стояла мама. Но ничего у неё не вышло. Протерев глаза одной рукой и шею другой, Эля почувствовала на своей спине взгляд матери. Скорее всего, она стояла, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку, как делала это всегда.

– Всё-всё, – словно выгоняя мать, говорила она, – теперь точно встала.

– Доброе утро.

За спиной послышались удаляющиеся шаги.

«В каком же месте оно доброе?»

Эля глубоко вдохнула и направилась в ванну, не переодеваясь, в одной футболке на несколько размеров больше, которую она использовала вместо ночной рубашки. Ей было нечего стесняться, ведь они жили с мамой вдвоем. Их скромная двухкомнатная квартира, как считала Эля, была больше похожа на музей времен СССР: старые серванты и шкафы, выцветшие обои. Лишь некоторая техника и кровать Эли могла бы выдать век, в котором они сейчас живут.

Дальше всё шло по расписанию и без изменений. Только одна деталь не давала покоя: её волосы. На смену красивым, длинным – ниже поясницы, – русым волосам, пришла короткая, даже мальчишеская стрижка, как её сказали в салоне – «Гарсон» и чернильно-чёрный цвет. Вкупе с отнюдь не пышной фигурой, теперь,  Элю можно было бы спутать с парнем. По крайней мере, так сказала ей мама. Та была в шоке, когда увидела «обновлённую» Элю. И теперь-то, как она выражалась, её дочь точно никто замуж не возьмет! Конечно, жалко было состригать такую красоту: какие были причёски, косы; как же красиво она выглядела с распущенными волосами. И, всё-таки – это же такой труд! Столько времени уходило, когда мама на ночь заплетала ей косички. Сколько же они сохли. Как разлетались на ветру. Это ещё должно было повезти, чтобы не было ветра, чтобы выйти, покрасоваться своими роскошными волосами. "И вот ради этих нескольких дней?" Как неудобно было их расчёсывать. И волосы были повсюду. На подушке, в учебниках.  А уж если попадет в тарелку! Хорошо, ещё, она не подходила к плите. Но игра, как думала Эля, стоила свеч. Ведь столько комплиментов шло в её сторону! Сначала, её это смущало. Но, со временем смущение ушло на нет, и комплименты её волосам выглядели со стороны примерно так: