Глава I
Они верили. Верили их матери, отцы, деды и бабушки. Они не могли не верить, потому что это глупо и неправильно – считать себя умнее праотцов и праматерей, которые переняли мудрость у более старших поколений, живших во времена столь давние, что даже духи леса наверняка не вспомнят их имён.
Не верить – преступление. Так говорят друиды. Если не веришь, то в следующей жизни не сможешь выполнить всё задуманное, а это куда страшнее, чем быть подвергнутым суду здесь и сейчас. В настоящем времени нужно стараться ради жизни, которую тебе даст Отец в следующий раз, а иначе не миновать беды. Так говорит бард Бодуоньят. Ему они тоже верят. Разве можно не верить?
Барды были с ними с момента рождения и до самой смерти. Своими великими песнопениями они затрагивали самые тёмные уголки души, в которые редко проникал свет от учений друидов. Барды скрашивали вечера старыми сказаниями и легендами о героях племени, совершивших немало подвигов. Таких достижений племя хотело и от юных воинов, ждущих момента инициации в своих домах и не имеющих права показываться на глаза вместе с отцами рода до того времени, пока не дозволено им будет взять в руки оружие. Ждали отцы. Ждали матери. Ждали сёстры. А уж как ждали сами мальчишки – это не описать словами. Каждый день женщины делали им наваристую похлебку или кашу, чтобы молодые воины обрастали мышцами и к моменту испытаний были ловкими и сильными. Каждые пятые сутки женщины вместе с детьми ходили в баню практически до самого вечера, чтобы очистить своё тело от копоти скользких взглядов и снова быть чистыми перед взорами духов природы. В эти дни похлебку приносили прямо в парилку, если там мылись мальчики.
Сегодня был один из таких дней. Сайофра охотно помогала своей матери, помешивая кипящую кашу и периодически посыпая её благоухающим тимьяном. Во времена прабабки Кианнэйт друиды разрешали по праздникам добавлять девясил в еду молодым воинам – считалось, что это священное растение придаёт сил и мужества будущим отцам рода.
Сейчас этого делать нельзя. Друиды говорят, что сбор растения гневит духов леса и они сокращают количество прожитых дней мужчины. Правда ват Матуген, сын Медведя, особо с ними не согласен. Провидец считает, что тот век был нехорош и голоден, отчего мужчины слабели и умирали. А может и вовсе кошачья ведьма из Чёрного леса наслала злое проклятие, которое даже жертвоприношения не смогли разрушить.
Ваты никогда не были в хороших отношениях с друидами. Издавна между ними существовала конкуренция за титул самых влиятельных людей племени. Ваты являются провидцами и часто предсказывают будущее тем, кто приходит к ним. Говорят, будто самые могущественные ваты могут общаться с духами леса, которые показывают места, где растут магические растения, неведомые простым людям. Друид Андекамул уверяет – брехня.
Сайофра незаметно пожала плечами в такт медленно ползущим мыслям и решила не отвлекаться от варева, пока оно не пригорело к котелку. Некрасивая серая масса до краёв наполняла посудину и булькала. Постепенно девушка снова отвлеклась и погрузилась в раздумья, глядя на растущую у дома богатого Бойрикса песцовую траву. Друид Андекамул говорит, что, если загнанная лошадь упадёт от усталости, эту траву можно положить ей на язык и она тут же облегчит страдания животного, после чего лошади мгновенно полегчает. Именно поэтому её можно встретить почти у каждого дома – так, на всякий случай.
– Ах ты ж горе моё, а! – старая Изибил, мать Сайофры, отчаянно всплеснула руками и схватила клок выделанной шкуры, чтобы снять горячую похлебку с костра. – Много думаешь, дочь, лучше бы делала столько же!
Изибил сердито зыркнула на смутившуюся девушку и торопливо понесла в дом еду. Женщина уже отжила целый век и ещё пять лет сверху, поэтому в кругах более молодых матерей считалась уважаемой и мудрой. В её годы Изибил была засватана за самым лучшим охотником племени, от которого позже родила четверых детей. Как только Сайофра вошла в возраст, мать не упускала возможности напомнить девушке о том, что ей грозит в скором времени получить прозвище перестарка. Бабка Аоиф, мать трёх достойных охотников племени, в число которых входит и отец Сайофры, всегда говорила о непригодности девушки.
Всё началось с имени. Аоиф, как и большинство старых людей, верила в старую легенду, гласящую о временах, когда девочки, названные именем Сайофра, часто похищались альвами. Главная проблема этого имени заключалась в его значении – «эльфийка». Девушка не хотела даже представлять, как покойной праматери Кианнэйт, прожившей три века, удалось уговорить родителей назвать её старым и забытым именем. Столько пересудов за стенами домов посёлок не видел уже давно.
Переступившая через себя Изибил до смерти боялась увидеть вместо своего ребёнка подменыша. В старые времена альвы часто похищали ребёнка из материнской люльки, утаскивая его в густую чащу непроходимых лесов, поросших волшебными травами. Туда человеку хода нет. Это знал всякий – от малыша до старика. Если твоего ребёнка забрали альвы, то подмену нужно заметить в кратчайшие сроки, иначе потом никак не вернуть.
