Нижний Новгород – квартира Николая
Не, ну какого васаби?!. в натуре спрашиваю – какого васаби?!. первое, что я слышу, когда просыпаюсь, – это истошный детский вопль… будто бы убивают, мля, мою девочку!.. вроде пока ещё жива, но медленно сдирают кожу!
Николай проснулся и резко сел на широкой супружеской кровати… рядом – пустое место… Марианна уже умотала куда-то… оно и есть пустое, – плоско съехидничал с утренней тоски… из-за закрытой двери опять пронзительным детским криком ударило… похоже, из Машиной спальни… отбросил прочь одеяло и выбежал в трусах на босу ногу.
Когда вбежал к Машеньке, увидел, что дочурка его в пижамке прячется за кроватью и испуганно орёт… а через комнату нацеленно к окну на цыпочках крадётся его мамочка в ночном халате… причёска «Девятый вал», сумасшедшие глаза… держит кухонный нож… прижимает другой рукой к груди большую деревянную куклу Щелкунчик… опасливо щурится в окно, словно ожидает неведомую напасть оттуда.
Николай тоже машинально туда глянул… может, стёкла снаружи моют?.. или какие другие проблемы… хотя пятый этаж без балкона… не всякий допрыгнет… на крыше дома напротив кошка в балетной позе пИсала на трубу… стоило из-за этого на крышу лезть… толковое животное.
А крыша-то, несмотря на утро, уныло-серая, кое-где похеренная ржавчиной… и небо над ней безнадёжно серое… бронебойное… словно солнца нет и не будет… кончилось в данном квартале… и кошка совсем блёклая… бледно-рыжая, что ли?.. выгоревшая от бездомной жизни… пасмурно на улице, пасмурно на сердце.
Он взял мамашу за руку… отобрал нож… поставил Щелкунчика на пол возле игрушечного трельяжа.
– (Николай): иди, мамочка… иди, дорогая, отсюда… ты же её напугала!
Вывел маман в коридор… та оборачивалась и на окно указывала… мол, нелады там.
– (Мать): забраться хотел… но меня увидел и побоялся… а первый-то ещё в моей комнате сидит… из-под кровати как повылезет… и ну балабосить… а я его палкой… палкой… чтоб не лез… боится теперь высовываться… скалозуб бездомный.
Взял маман под ручку и повёл на кухню… там Марианна утреннюю бурду готовила на плите… всегда нечёсаная… в ночной рубашке… кинула короткий взгляд на входящих… забурила ложками и зазвенела кастрюлями с новой силой… ни нам здрасте, ни вам спасибо… уже с утра на взводе… с готовым истерическим лицом… одевается, как кухарка, а разговаривает, как прокурор… когда-то была клёвая девочка с фантазиями и причудами… а теперь в злобу окунулась и ничего другого не знает.
Николай усадил мать за стол… она к нему повернулась, сощурилась по-шпионски и доверительно зашептала:
– я ему прямо в лицо заявила: вы не мой доктор… а он мне: сейчас пойдём в лифт… и повёз на тринадцатый этаж.
– (Николай): мам, у нас в доме семь этажей.
– (Мать): а он-то повёз на тринадцатый… в клинику… и все эти с деланными мордами в белых халатах там… будто не догадаюсь, кто они… подошли и говорят: счас тебя в окно кинем!.. с кроватью!.. и начали открывать окно… а я им: права не имеете!
– (Николай): я позвоню в полицию, и они больше не придут.
– (Марианна, язвительно): другие придут.
– (Николай): помолчала бы…
Вышел из кухни… пошёл посмотреть, как там Маша… та в постельку забралась, закуталась в одеяло и тихо плакала.
– (Маша): чего она ходит сюда и ходит?.. скажи, чтоб не ходила!.. я дверь стулом задвинула… а она отодвигает.
– (Николай): да говорил уж… но видишь, твоя бабушка больна… я задвижку на дверь поставлю.
– (Маша): ты её вечно защищаешь!
Николай по головке дочку погладил… она отдёрнулась от него и одеяло на себя натянула… он грустно вздохнул… рассеянным глазом заметил на стене часы с Винни Пухом… стрелки уверенно показывали на предел допустимого.
– (Николай, себе): время идти… ититьское время… гонит кнутом по замкнутому кругу… погоняло… вот если б жить совсем без сроков… дней, часов… чтоб броситься рылом в траву… и не знать, не участвовать, не вовлекаться в их тупые бельмесы… чтоб не было понедельников… или там конца лета… чтобы совсем поломалась эта тикалка… а то вечно крутятся непонятные колёсики, всё отмеряют и не дают жить… тогда в отпуске в Сибири заснул в лодке на реке… и несло по-тихому весь день… в незнакомой деревне причалил… невольно подумалось – дай здесь буду жить… какая разница?.. а ведь не дадут… бумажки попросят… к властям потянут… привлекут.
– (Николай – Маше): помнишь, мы сказку сочиняли про Ниагарский водопад?.. сперва на самолётике будем летать вокруг, а потом спустимся ниже водопада, где всё бурлит… и увидим сплошную стену падающей воды… откуда-то с неба… такое видел Моисей, когда море расступилось перед ним… и тут мы выпорхнем из самолётика… и будем носиться вокруг лёгкими птичками.
– (Маша): никуда мы не полетим… мама сказала ни одному твоему слову не верить!.. иди отсюда!
Всхлипнула под одеялом и отвернулась лицом к стене… выбежал Николай из спальни… ворвался на кухню, совсем бешеный… кинулся к Марианне… прямо в физию гаркнул:
– прекрати говорить Маше гадости про меня!.. ещё раз ляпнешь такое – душу выбью!
– (Марианна, язвительно): пригласи сюда свою суку!.. я её с Машей познакомлю!.. пусть расскажет, сколько денег ты прячешь у неё между сиськами!
