Солнце лениво просачивалось сквозь полупрозрачные льняные шторы, окрашивая гостиную в мягкие, золотистые тона. Виктор отложил недочитанный финансовый отчет, потянулся, запрокинув голову, и посмотрел на Анну. Она стояла у мольберта, спиной к нему, полностью поглощенная своим творчеством. Кисть в ее тонких пальцах легко скользила по холсту, оставляя за собой яркие мазки, складывающиеся в причудливый пейзаж.
Виктору нравилось наблюдать за Анной, когда она рисовала. В такие моменты она казалась ему особенно красивой, умиротворенной и… недосягаемой. Этот последний эпитет кольнул его изнутри, вызвав легкое, но неприятное чувство.
Они были женаты пять лет, и на первый взгляд их жизнь казалась идеальной. Виктор – успешный финансист, уверенный в себе, с хорошо оплачиваемой работой и перспективами карьерного роста. Анна – талантливая художница, чьи работы постепенно начинали привлекать внимание ценителей искусства. У них была просторная квартира в престижном районе, обставленная со вкусом, и планы на будущее, полные надежд и оптимизма.
Но под этой безупречной оболочкой скрывались трещины, едва заметные на первый взгляд, но постепенно расширяющиеся, угрожая разрушить все. Эти трещины порождала ревность Виктора, ревность, которая росла, как сорняк в саду, отравляя его мысли и чувства.
Он подошел к Анне, стараясь не шуметь. Остановился за ее спиной, любуясь ее изящной шеей, копной густых, каштановых волос, собранных в небрежный пучок.
– Что ты рисуешь? – спросил он, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучало ни капли подозрительности.
Анна вздрогнула от неожиданности, обернулась и улыбнулась. Ее глаза, большие, карие и лучистые, всегда поражали Виктора своей глубиной.
– Просто пейзаж, – ответила она, откладывая кисть. – Вчера гуляла в парке, меня вдохновило.
Виктор посмотрел на холст. Пейзаж был действительно красивым, но его внимание привлекло другое. В углу картины, на заднем плане, виднелась фигура мужчины, силуэт едва различимый, но все же присутствующий.
– Кто это? – спросил он, стараясь сохранить спокойный тон.
Анна слегка нахмурилась.
– Что это? – переспросила она. – Где?
Виктор указал на фигуру.
– Вот, – сказал он. – Кто этот мужчина?
Анна пригляделась.
– Это… – она запнулась. – Это просто силуэт. Я не думала о каком-то конкретном мужчине. Просто хотела добавить немного… динамики.
Виктору не понравился ее ответ. Он показался ему уклончивым, неискренним. Неужели Анна действительно думает, что он поверит в эту чушь?
– Динамики? – переспросил он, и в его голосе уже прозвучали нотки раздражения. – Динамики можно добавить и другим способом. Зачем тебе понадобилось рисовать мужчину?
Анна вздохнула.
– Виктор, не начинай, пожалуйста, – сказала она устало. – Это просто картина. Не нужно искать в ней какой-то скрытый смысл.
– Я не ищу скрытый смысл, – возразил Виктор. – Я просто спрашиваю. Кто этот мужчина?
– Я же тебе сказала, – ответила Анна, – это просто силуэт. Я никого конкретного не имела в виду.
– А может быть, имела? – настаивал Виктор. – Может быть, это тот самый галерист, который так восхищался твоими работами на прошлой выставке?
Анна покраснела.
– Виктор, ты говоришь глупости, – сказала она. – Не будь таким ревнивым.
– Я не ревнивый, – возразил Виктор. – Я просто хочу знать правду.
– Правду? – переспросила Анна с сарказмом. – Правду о чем? О том, что я рисую мужские силуэты на своих картинах? Да, Виктор, я это делаю. И что с того?
– С того, что мне это не нравится, – ответил Виктор. – Мне не нравится, когда другие мужчины восхищаются тобой. Мне не нравится, когда ты уделяешь им внимание.
– Виктор, это моя работа, – сказала Анна. – Я не могу избежать общения с другими людьми.
– Я не прошу тебя избегать общения, – возразил Виктор. – Я прошу тебя быть осторожной.
– Осторожной? – переспросила Анна. – Осторожной в чем? В том, чтобы не привлекать внимание других мужчин?
– Да, – ответил Виктор. – Именно.
Анна покачала головой.
– Ты невыносим, – сказала она. – Ты хочешь, чтобы я перестала быть собой.
– Я хочу, чтобы ты была только моей, – ответил Виктор.
Анна замолчала. Она смотрела на Виктора долгим, пристальным взглядом. В ее глазах читались усталость, разочарование и… страх.
– Ты меня душишь, – сказала она наконец.
Эти слова ударили Виктора, как пощечина. Он почувствовал, как по его телу пробежала волна холода.
– Я не хочу тебя душить, – сказал он. – Я просто… люблю тебя.
– Любишь? – переспросила Анна с иронией. – Это не любовь, Виктор. Это собственничество.
– Нет, – возразил Виктор. – Это любовь. Просто я боюсь тебя потерять.
– А почему ты должен меня потерять? – спросила Анна. – Я никогда не давала тебе повода для ревности.
– Давала, – ответил Виктор. – Ты даешь мне повод каждый день. Своей красотой, своим талантом, своим вниманием к другим мужчинам.
Анна отвернулась от Виктора.
– Я устала от этого, – сказала она. – Я устала от твоих подозрений, от твоих обвинений, от твоей ревности.
– Тогда перестань давать мне поводы, – ответил Виктор.
– Я ничего не делаю, – возразила Анна. – Это все в твоей голове.
– Нет, – сказал Виктор. – Это все ты.
В комнате повисла тишина. Только тиканье настенных часов нарушало ее тягостную тяжесть. Виктор смотрел на Анну, и в его сердце росло чувство обиды и злости. Он чувствовал, что она отдаляется от него, что он теряет ее. И это чувство было невыносимым.
