Прекрасен город Константина
Достойный он наследник Рима
Мечта любого гражданина
Не хуже и владенья Крыма.
Все то богатство вызывало
Порою зависть у врагов,
Ведь человеку вечно мало,
Из-за чужого льется кровь.
И Русь, как все, пыталась тоже
Побольше отхватить кусок
И путь не раз уж был проложен
Дружиной русской на восток.
И русский щит к вратам Царьграда
Прибил и вещий князь Олег*,
Но, не добыв побед и злата,
В могилу тихо скоро слег.
И Игорь, Рюрика* наследник
К воротам дважды подходил,
Но не был тот поход последним,
Сам Святослав* там тоже был.
Вселился страх в сердца ромеев
От доблести своих врагов
И дружбы семена посеяв,
Мост опустили через ров.
И говорили: «Лучше другом
Пусть станет нам такой народ,
Чем приплывут опять на стругах
И будет так за годом год.
Мы взять их силой вряд ли сможем,
Но дав им веру и культуру
К своим ногам врагов положим
Так обуздав славян натуру».
И был заклю́чен договор
О вечной дружбе и союзе
И исполнялся он с тех пор,
И перестал быть враг обузой
Когда же к Византии в дом
Беда пришла в виде раздора,
Напомнил базилевс о том,
Как договор ему тот дорог.
Шесть тысяч воинов могучих
Оправил русский князь ему,
Не упустив для пользы случай:
За помощь другу своему
Потребовал себе жену.
Среди сокровищ Византии
Был изумительный алмаз
Царевна Анна, дщерь Софии
Красою радовала глаз.
Хоть на Руси не мало жен
Имел прекрасных славный князь,
Все ж понимал рассудком он:
Слаба пред миром его власть.
Он варвар был для всех иных
Правителей других народов
Язычником для веры их
Властителем над всяким сбродом.
Сей брак способен укрепить
Его влиянье в чуждом мире.
Поможет Анна дверь открыть
И гостем званным быть на пире.
И не в предбанник, чтоб войти,
А в дверь парадную ворваться
Другого нет ему пути
И он готов за то сражаться.
Был базилевс вначале в гневе:
Как варвар мог желать такое,
Но отделив зерно от плевел,
Помыслив, снова стал спокоен.
Порфирородные принцессы
Не портили своих кровей
Табу на брачные процессы
Касались многих королей.
Пусть даже были б христиане,
Тем паче варварам запрет,
Но кто за Византию встанет,
Ведь кроме русских боле нет.
И согласились византийцы,
Но заключен был договор:
Владимир должен был креститься,
Прежде жена войдет во двор.
Шесть тысяч наводили жуть
Крушили все перед собой
По трупам проложили путь
