Глава 1: Мальчик, который мечтал о покое
Прохладный утренний воздух пронесся по деревне Бьернстад, принеся с собой запах влажной земли и отдаленный грохот волн о острые скалы. Эрик, стройный десятилетний мальчик, стоял на краю фьорда и широко раскрытыми от удивления глазами наблюдал, как рыбацкие лодки скользят по воде. Его сердце билось в такт нежному плеску волн, мелодия, воспевающая спокойствие, резко контрастировала с жизнью воина—викинга, которая пульсировала в жилах его семьи и членов клана.
Вокруг него дети с развевающимися на ветру волосами и мозолистыми руками играли в воинов, размахивая палками вместо мечей. Они смеялись и кричали, подражая своим отцам, которые хвастались рассказами о чести и завоеваниях. Но Эрик – он чувствовал другое призвание.
“Давай, Эрик! Присоединяйтесь к нам! – закричала Хильда, девушка с косичками цвета подсолнуха, дергая его за тунику. – Мы готовимся к битве с племенем озиров!
Он повернулся к ним, на сердце у него было тяжело от беспокойства. – Я не хочу сражаться, Хильда. Почему мы не можем вместо этого торговать с ними? Может быть, у них есть что-то, чем мы могли бы поделиться.”
Смех его друзей зазвенел у него в ушах, словно острые стрелы, пронзающие утреннюю тишину. “Ты говоришь как торговец, а не как воин! Викинги не созданы для торговли!” – крикнул Бьорн, самопровозглашенный лидер их группы, выпячивая грудь, словно желая подчеркнуть идею о том, каким должен быть мальчик.
Эрик снова повернулся к воде, пытаясь найти утешение в ее глубинах. Ему хотелось показать им мир за пределами мечей и щитов – мир, где люди процветают благодаря сотрудничеству и состраданию. В его воображении плясали образы далеких берегов, украшенных пышными полями и оживленными рынками, где смех звучал не от звона мечей, а от дружбы, выкованной на доброте.
– Эрик! Ко мне! Громкий голос отца вывел его из задумчивости. Рагнар, глава их клана, стоял в центре поляны, окруженный дюжими воинами. Каждый мужчина носил боевые шрамы как знаки отличия, на их лицах были запечатлены истории о славе и насилии. Но для Эрика они были предвестниками скорби.
“Сегодня мы готовимся к войне”, – объявил Рагнар, и его голос прозвучал как раскат грома, заставив детей замолчать. – Озиры осмелились захватить наши рыболовные угодья, и мы не будем бездействовать. Соберите свое оружие!”
Страх сковал сердце Эрика. Деревня процветала благодаря щедрости моря – того самого моря, в волнах которого он сейчас искал убежища. Мысль о войне, превратившей их дом в залитое кровью поле битвы, наполнила его ужасом. Он шагнул вперед, дрожа, готовый протестовать.
– Но, отец, – начал он почти шепотом. – Что, если мы поговорим с ними? Что, если мы…
– Молчать! Голос Рагнара пронзил его, как зимний холод. – Ты бы стал вести переговоры с врагом? Тебе многому предстоит научиться, мальчик. Озиры понимают только язык силы. Мы не поддаемся угрозам, мы встречаем их с силой”.
Смех и одобрительные возгласы друзей гулким эхом отдавались в ушах Эрика, когда он почувствовал, как тяжесть слов вождя отдается в его груди. Его отец был титаном – человеком, закаленным в битвах и закаленным потерями, – и все же Эрик мечтал о пути, который не был бы связан с кровопролитием.
Пока воины собирали оружие и готовили лодки, Эрик отошел от толпы, не в силах избавиться от дурного предчувствия. Он взобрался на скалистый выступ, с которого открывался вид на бескрайние просторы фьорда. Внизу, в мерцающих водах, отражалась буря, бушевавшая в его сердце. Что значит быть викингом, задавался он вопросом, означает ли это жертвовать теми ценностями, которыми он дорожит, ради власти? Заключалась ли честь исключительно в победе, или ее можно было найти в сердцах тех, кто стремился к миру?
Когда солнце начало опускаться за горизонт, окрашивая небо в оранжевые и фиолетовые тона, Эрик дал безмолвную клятву. Он найдет способ сохранить свою деревню, не становясь при этом воином, каким хотел видеть его отец.
Но судьба умеет переплетать пути, которым, кажется, суждено сойтись, и дорога к миру может превратиться в дорогу мести, оставляя отголоски мальчика, мечтавшего о гармонии, затерянными в анналах времени.
Эрик и не подозревал, что надвигающийся шторм изменит все, отправив его на путь невообразимой тьмы, вдали от мечтаний о цветущих полях, которые он когда-то лелеял в невинности. Когда над фьордом сгустились сумерки, яркие краски сменились тенями, и Эрик почувствовал, как холод подступающей ночи пробирает его до костей. Деревня теперь тоже выглядела по—другому – ее знакомые хижины и улыбающиеся лица преобразились под покровом неизвестности. Он слышал отдаленный гул голосов – воины собирались, готовясь к предстоящей битве.
Сжав кулаки, Эрик стоял, как вкопанный, на скалистом выступе, его силуэт четко вырисовывался на фоне наступающей темноты. Море нашептывало истории о далеких землях, о людях, которые жили без меча, который был их единственным средством выживания. Но здесь, в его деревне, эти рассказы казались невероятно далекими, их заглушал лязг оружия и яростные крики людей, готовых пойти на кровопролитие.
