– Дорогая, думаю, это наилучший выход.
Тетушка Летисия сдвинула очки на кончик носа и посмотрела на меня поверх стекол, прищурилась близоруко. Она всегда так поступала, когда была взволнована и искала поддержки – а сейчас повод для волнения имелся, и еще какой! Решалась, без преувеличения, моя дальнейшая судьба.
Я молчала, и тетушка горячо продолжила:
– Согласись, Вайолет, этот молодой человек подвернулся весьма кстати! И его предложение – именно то, что нужно!
– Всегда мечтала выйти замуж за человека, которого не видела ни разу в жизни, – саркастично отозвалась я. – Так что да, этот Корвей…
– Карлайл!
– Да какая разница! Этот Карлайл прямо-таки осуществил мою мечту! Тетя, неужели мы не справимся сами?
Тетушка только вздохнула. Моргнула растерянно. Но я и без ее ответа прекрасно понимала: нет, не справимся. Покойный отец оставил нам в наследство только долги. Фамильный особняк пошел с молотка, как и все драгоценности, мебель, картины, столовое серебро, фарфор и даже книги. Нам пришлось перебраться в крохотный съемный домик, но и оттуда в любой момент могли попросить. Я готова была работать, отчаянно искала любую возможность, но, увы, семейное имя, которым я привыкла гордиться, здесь сыграло против меня. Никто не хотел брать на службу тейну Риоран. Да мне даже в месте гувернантки отказывали! Зато предложения замужества посыпались как из рога изобилия, вот только предлагаемые женихи… м-да. Если вспомнить трижды вдового Каспера Джонаса или прыщавого жеманного Лионелла Вайса, младшего сына торговца, то незнакомец покажется шансом на спасение.
– И все-таки, почему я? Разве не хватает девушек там, на Островах? Почему он не выбрал одну из них?
– Полагаю, – терпеливо ответила тетушка, – все дело в твоей родословной. Взять в жены девушку из рода Риоран хотели бы многие. Увы, здесь, в Атинайе, сейчас выше ценятся богатство и близость к власть имущим, но на Островах еще чтут древнюю кровь. На самом деле, нам повезло, что дер Эйк вспомнил о тебе. Некогда он вел дела с моим братом, еще до того, как…
Она осеклась, но я прекрасно поняла, что именно осталось неозвученным. До того, как отец начал прикладываться к бутылке и пристрастился к игре после гибели мамы. В той, прежней, нормальной жизни, которая теперь казалась полузабытым сном. Как все переменилось всего-то за четыре года!
И, возможно, уехать на Острова действительно было бы неплохо. Ни косых взглядов, ни перешептываний за спиной, вот только замуж мне вовсе не хотелось.
– Я… я подумаю, ладно, тетя?
Она опять вздохнула.
– Хорошо, дорогая. Только не раздумывай очень уж долго.
***
Долго и не получилось. И к решению меня, как ни странно, подтолкнул Лионелл. Он заявился на следующий же день с букетом роскошных алых роз и развалился по-хозяйски в любимом кресле тетушки. Сама она, кстати сказать, отсутствовала: отправилась в храм, о чем Лионеллу, не сомневаюсь, было прекрасно известно.
Я разливала чай и поглядывала на часы, прикидывая, под каким предлогом ускользнуть от нежеланного гостя. Лионелл наблюдал за мной из-под полуприкрытых век. Светлые волосы его были тщательно завиты, лицо покрывал толстый слой пудры, увы, не скрывающий бугры и покраснения на коже. Короткие пальцы унизывали многочисленные кольца: младший отпрыск дера Вайса любил драгоценные побрякушки. Даже в ухе посверкивала крупным бриллиантом серьга: дань недавно докатившейся до нашей глуши столичной моде.
– Когда мы поженимся, Летти…
Рука дрогнула, несколько капель темной жидкости пролилось на безупречно накрахмаленную скатерть. Я обругала себя косорукой идиоткой и зло перебила визитера:
– Я не ответила согласием.
Лионелл скептически хмыкнул.
– Да ладно, не набивай себе цену. Все и так все прекрасно понимают. У тебя нет выхода. Уверен, ни за Джонаса, ни за старикашку Ферди ты не пойдешь.
И пока я, ошарашенная такой наглостью, подбирала слова для ответа, неспешно поднялся и обошел стол, остановившись за моим плечом.
– Так что не строй из себя недотрогу, дорогая Летти. Очень скоро ты станешь моей. И я научу тебя почтительному отношению к супругу и повелителю.
Что-о-о?
От ярости потемнело перед глазами. А когда я почувствовала, как его пальцы скользнули по моей шее, то и вовсе взбеленилась.
– Руки убрал!
Голос звучал холодно и спокойно: сказалась многолетняя привычка держать себя в руках. Лионелл хохотнул.
– Не ломайся, Летти.
Медленно, очень медленно, я развернулась, подняла руку. Горячий чай побежал струйками с макушки склонившегося ко мне Лионелла по лицу, по шее, стек за воротник.
– Стерва!
Он заорал, отпрыгнул, яростно тер лицо и шею руками.
– Вам отказано от дома.
И опять мне удалось сохранить бесстрастный тон. И придушить желание швырнуть чайник в голову наглеца, заорать и затопать ногами.
– Да что ты себе позволяешь! Дрянь! Ничего, погоди, я тебя… я тебе… я…
Я же нажала на кнопку звонка, и сразу же дверь распахнулась. Питер, верный слуга тетушки, заменивший нам и дворецкого, и лакея, и посыльного, дежурил в коридоре, готовый явиться на помощь в любой момент. Ну, и подслушивал, это само собой разумеется.
