Июньская ночь была темной. Недалеко от решетчатой изгороди, окружавшей приземистый дом, еле слышно шуршала трава. Теплый ветер пустыни – предвестник самума>1 – шевелил ее стебли и покачивал кроны деревьев, окружающих здание.
На втором этаже двухэтажного дома светилось окно – угловатые тени плясали в нем в медленном танце. На темном заборе была установлена камера. Временами она поворачивалась, обводя «взглядом» улицу, – ярко-красный зрачок индикатора, отражаясь от прутьев забора, придавал ее объективу сходство с глазом койота.
Казалось, в сплошной темноте, окружающей изгородь, эта камера не могла рассмотреть ничего. Ощущение это было обманчивым. Человек, находившийся в комнате первого этажа, видел всё, что творилось снаружи забора и во дворе возле здания. Целая дюжина камер, работающих в инфракрасном режиме, передавала картинки на мониторы слежения. Сейчас, как и все предыдущие дни, и недели, и месяцы снаружи всё было спокойно.
В пятнадцати метрах от комнаты с мониторами, в кабинете хозяина особняка, был включен телевизор. На экране светилась картинка – ведущий рассказывал о повадках африканского льва. Рыжая грива последнего то и дело мелькала на мониторе, приглушенный рык зверя звучал из динамиков.
Сам хозяин особняка – массивный старик с копной серебристых волос – неподвижно лежал на диване. Он мирно дремал, только частью сознания следя за рассказом о хищнике. Он жил уже очень давно и не раз рисковал своей шкурой, но сейчас, в этом доме, он был в безопасности. Четыре проверенных человека охраняли его, готовые умереть за хозяина. По этой причине старик был уверен, что сможет прожить эту ночь – как и все предыдущие, – и увидит рассвет.
Впрочем, нынешней ночью цепь привычных событий уже была прервана.
Через минуту после того, как началась передача о львах, в километре от дома завыла гиена. В ее жутком «хохоте» слышалось что-то пугающее, что таило угрозу. Клокочущий голос гиены был слабым, но даже и он заглушил тихий выстрел – объектив темной камеры брызнул стеклом, красный «глаз» ее, вспыхнув, погас.
На короткое время над изгородью повисла кромешная тьма.
Но вот возле дома зажегся огонь – тысячеваттный прожектор осветил асфальтированную дорожку, протянувшуюся к металлической изгороди. Уже очень скоро на ней появился охранник. Одетый в армейский комбинезон, в одной руке он держал серебристый фонарик, другою удерживал на поводке большемордого пса; на плече человека висел автомат.
Осмотрев освещенную часть территории, но, не заметив на ней ничего подозрительного, охранник отправился к изгороди. Двигался он не спеша – в его осторожных движениях ощущались повадки убийцы. Настороженный взгляд человека скользил по забору; собака шла рядом с хозяином, настороженно нюхая воздух, но ветер дул в сторону изгороди, поэтому, если за ней и таилась опасность, то пес ее просто не чувствовал…
Уже через четверть минуты, пройдя по дорожке, охранник с собакой свернули на темный газон. Теперь они двигались параллельно забору – в той части двора, куда луч прожектора дотянуться не мог. Охранник переложил фонарь в левую руку, а правой держал наготове оружие…
Им оставалось пройти метров семь, чтобы увидеть разбитую камеру, когда в тишине сухо щелкнули выстрелы: две пули попали в собаку и отбросили ее на траву, две другие ударили в грудь человека.
Упав на колени, хрипящий охранник попробовал выстрелить, но ему не хватило секунды. В темноте прозвучал новый выстрел – висок человека окрасился кровью. Охранник упал и застыл рядом с псом, что подергивался в мелких конвульсиях…
Когда прекратились агонии пса, у забора опять стало тихо. Умолк жуткий голос гиены и только трава продолжала шуршать, нарушая гнетущую тишину.
Неожиданно на боку у охранника заработала рация – из нее зазвучали слова на арабском. С каждой следующей фразой интонации голоса становились тревожнее. Наконец, голос в рации стих – словно тот, кто пытался связаться с охранником, осознал, что на улице что-то случилось…
Через пару мгновений застывший за рядом больших мониторов дежурный опустил свою рацию и взглянул на того, кто сидел у дверей помещения. Прозвучала команда – мужчина у двери поднялся со стула и, дернув затвором оружия, вышел из комнаты. Дежурный опять посмотрел на экраны – сейчас не светился всего лишь один, все другие показывали, что у здания всё под контролем. И все-таки опыт подсказывал человеку, что здесь что-то явно не так.
Протянув к столу руку, он взял пистолет.
Внезапно еще один монитор стал «пустым». Зрачки человека расширились, но он не успел среагировать. Еще два экрана погасли, затем за стеной загремел автомат, кто-то вскрикнул от боли.
Рывком приподнявшись из кресла, дежурный подумал, что шанс уцелеть еще есть, но почти в тот же миг в помещенье ввалился его подчиненный с простреленной шеей. Он увидел кровавый фонтан, криво бьющий из горла, а секунду спустя что-то резко влетело сквозь двери дежурки. Интуитивно скользнув за ним взглядом, человек ощутил липкий ужас.
Упав в центр комнаты, боевая граната подпрыгнула, стукнулась в стол и… это стало концом. Вспышка яркого пламени ослепила дежурного, масса мелких осколков, подхватив его, бросила в стену…
