За неделю до Нового года Амелия Алеева сидела за мольбертом в мастерской своего небольшого уютного дома, склонившись над последним штрихом зимнего пейзажа. За окном плавно кружились снежинки, создавая иллюзию сказки, но ее мысли метались между рутинными делами и чувством тревожного ожидания. Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
Открыв дверь, она увидела курьера – высокого мужчину с суровым лицом и усталым взглядом. Он протянул ей плотный, тяжелый белый конверт, без единого штампа или адреса отправителя.
– Амелия Алеева? – уточнил он, хотя и так был уверен в адресате.
– Да, это я, – ответила она, машинально принимая конверт.
Курьер кивнул, и, не дожидаясь благодарности, развернулся, и исчез в снежной пелене. Амелия закрыла дверь, чувствуя, как от конверта веет чем-то загадочным, вот чего ей не хватает перед новогодними праздниками. Она отошла к столу и осторожно разрезала плотную бумагу ножом для писем. Внутри оказалась карточка из дорогой дизайнерской бумаги с черно-золотым тиснением:
"Госпожа Амелия Алеева, приглашаем Вас на новогодний маскарад в особняке Вельго, 31 декабря-1 января. Просим соблюдать условие маскарада – маски необходимо носить повсеместно и не снимать за пределами личных покоев. Ожидаем Вас в 19:00. Герман Вельго."
Имя Германа Вельго показалось ей знакомым. Амелия нахмурилась, пытаясь вспомнить, где слышала его. Потом, словно вспышка, в памяти всплыла галерея, в которой она выставляла свои работы. Его имя было в списке постоянных покупателей – таинственный бизнесмен и коллекционер, о котором никто ничего не знал, кроме редких упоминаний его участия в аукционах и благотворительных вечерах.
Она кликнула по поисковой строке на телефоне, вводя нужное имя. Но, несмотря на усилия, соцсети и интернет молчали, не предлагая ни одной фотографии и не давая ни намека на личную жизнь этого человека. Таинственность, окутанная неизвестностью.
Амелия взглянула на приглашение, чувствуя, как по коже пробежал холодок. За окном снегопад набрал силу, и в свете уличных фонарей мир выглядел еще более загадочным и притягательным.
Несколько дней Амелия провела в своей мастерской, тщательно прорисовывая последние детали новогодней картины на огромном холсте. Порой ей казалось, что краска впитывает её задумчивые мысли о приглашении, смешивая их с мазками зимних оттенков. Она улыбалась себе, мысленно перебирая образы маскарадных платьев и представляя, как скрипнет старинная дверь особняка Вельго, приглашая её в мир, где прошлое сплетается с настоящим. Вечером пятого дня, испачканная краской и довольная прекрасно законченной работой, она решила: что ж, почему бы и нет? Все будут в масках, значит, она сможет остаться в тени, наблюдать и погружаться в тайны, которые принесет Перелом Года.
Но утром её разбудил звонок в дверь. Амелия вскочила, натянула уютный махровый халат и босиком пробежала по холодному полу. За порогом стоял всё тот же курьер с хмурым взглядом, который явно не был рад столь ранним визитам к адресатам.
– Опять вы? – удивлённо произнесла Амелия, зевая.
Курьер покачал головой и, не теряя времени, указал на огромные коробки у своих ног.
– Да, и это не всё. Ваша утренняя гимнастика продолжается, – пробормотал он, подтягивая коробки к порогу.
Амелия хотела было ответить остроумно, но её внимание приковал новый конверт. Она вскрыла его прямо у двери и прочитала аккуратно выведенные строки:
"Госпожа Алеева, если ваше решение положительно, прошу выбрать наряд из предложенных. Машина за вами подъедет 31 декабря в 18:00."
Внутри мастерской она развернула коробки. Её глаза расширились, когда она увидела три платья, каждое из которых выглядело так, будто сшито специально для греха.
Первое платье было алого цвета, сверкающее, словно бокал с шампанским, и с глубоким вырезом, который заканчивался там, где её скромность начинала сдаваться. Плечи открыты, спина – обнажена до талии. В комплекте было кружевное бельё того же красного цвета, которое оскрывало больше, чем скрывало.
Второе платье – из чёрного бархата, обтягивающее, с разрезом по бедру и тонкими лентами, которые завязывались на спине. Амелия почувствовала себя героиней старого кино, где роковая женщина выходит из тени под звук джаза. Бельё было подчёркивающе дерзким, чёрное и прозрачное настолько, что заставило её чуть прикусить губу а мышцы внизу живота сладострастно сжались.
Третье платье сияло, как драгоценный камень. Изумрудно-зелёный атлас струился по фигуре, приталенный и с высоким разрезом на одной ноге. Небольшие рукава едва покрывали плечи, а ткань, расшитая по лифу сотнями кристаллов, волшебно отражала свет. В комплекте было бельё цвета зелёного леса, нежное, с тонкими узорами, напоминающими листья.
Амелия стояла, сгорая от нетерпения и волнения. Она усмехнулась, представляя, как выберет платье, придавая истории о себе ещё один мазок страсти.
Она оглядела доставленные наряды, развешенные на спинке кресла, и белье, которое казалось вызовом самой новогодней ночи. Не осталось сомнений: Герман Вельго явно предполагал, что этот вечер будет особенным. Она чувствовала игру, правила которой были пока не понятны, но она, обязательно, их выяснит.
