ПРОЛОГ
— Слава, заходи, — Иван Алексеевич махнул рукой, стоило мне заглянуть в его кабинет. — Присаживайся. И… может, выпьешь для начала чего-нибудь?
— Нет, спасибо.
— Имеется в виду алкоголь, — уточнил шеф, когда я опустился на гостевой стул.
— Вы предлагаете мне спиртное? У нас настолько серьезные проблемы? — тут было отчего беспокоиться — вообще-то в Федеральной службе магической безопасности или Конторе, как мы коротко ее называем, пить на работе не принято. И уж тем более подозрительно, что Иван Алексеевич предложил это мне.
— Как сказать… вообще новости скорее приятные. С одной стороны…
Длительная пауза. Недоговорки. Такого за ним раньше не водилось.
Я пристально оглядел кабинет и стол шефа. Ничего подозрительного или необычного. Видимо, придется ждать, пока сам расскажет. Пауза затянулась, но я не торопил. Если начальство так долго молчит, значит, есть весомая причина.
— Все-таки выпей, — приказал Иван Алексеевич, доставая из ящика стола плоскую бутылку с элитным коньяком и… кружку с гербом Конторы, чем озадачил меня еще больше. Сходу я даже не сумел предположить, что бы это могло означать в сочетании с обещанием приятных новостей.
— Это приказ? — уточнил я, пытаясь сообразить, можно ли отказаться.
— Считай, что да.
Примерно треть бутылки, если не больше, была вылита в кружку. Да уж… всякое у меня случалось, но не такое. Ощущение близящейся катастрофы заставило меня слегка занервничать, хотя, разумеется, виду я не подал.
— Пей! — доверху полная кружка с коньяком оказалось на моей стороне стола.
Пришлось подчиниться. Горло обожгло. В груди стало тепло. В голове слегка зашумело. Нет, разумеется, так легко меня с ног не свалить — спецподготовка, но на пустой желудок какой-никакой эффект проявился сразу.
— И как? — уточнил шеф, глядя на меня как на подопытное животное.
— «Хейнрих Парадайз», — определил я на вкус.
— Верно. Но вообще-то я о твоем состоянии, — теперь Иван Алексеевич выглядел так, будто собирался сообщить мне о гибели всей моей семьи… если бы таковая существовала.
— В каком смысле?
— Стало полегче? — уточнил шеф.
— Что вы имеете в виду?
— Ты готов выслушать новости?
— Разумеется. Могу я узнать, к чему такие вопросы?
Шеф вздохнул:
— В общем… Теперь мы знаем, где и когда будут проводить аукцион запрещенных артефактов.
— Прекрасная новость! Но, как я понимаю, на него будет непросто попасть?
— Верно. Ты слышал о фестивале блогеров «Моя семья и другие животные»?
— Да.
— Аукцион пройдет на этом фестивале. Беда в том, что мы уже не успеваем подготовить легенду для участника. Все случится через девять дней, а организаторы допускают лишь проверенных людей. Приглашения рассылают сами. Они так осторожны, что отдел безопасности не смог найти ни единой зацепки.
— Неужели? — спросил я, испытывая непривычное мстительное удовлетворение — еще бы, какой щелчок по носу Катрин де Колиньи, больше известной как Чума. Она, хакер мирового уровня, не смогла выполнить задание. Какой удар по самолюбию.
Наверное, это было воздействие коньяка, но мне даже захотелось зайти к ней и немного позлорадствовать. Разумеется, на деле ничего такого я делать не собирался — профессионалы моего уровня не позволяют себе подобных выпадов. Одно непонятно — зачем Иван Алексеевич заставил меня выпить.
— Да. К сожалению, — ответил шеф. — Но мы нашли другой способ отправить тебя на этот аукцион. Он рискованный и… слегка неприятный. Увы, других нет.
— Слегка неприятный? — уточнил я.
— Да. Тебе придется принять участие в фестивале и уже там найти способ сорвать аукцион и собрать материалы о преступной деятельности черных артефакторов.
— Как скажете, шеф.
Пока ничего особенно неприятного заметно не было. Да, изображать праздно шатающегося блогера — то еще занятие, но при моей работе не приходится привередничать. Всего лишь новая роль и ничего больше.
— Легенду уже разработали?
— Может, еще коньячку? — вдруг предложил Иван Алексеевич.
— Шеф, давайте начистоту. Что происходит? — спросил я. — Зачем вы пытаетесь меня споить и почему не запасли ящик чего-нибудь менее дорогого, если вдруг стоит такая задача?
— Да. Ты прав, — кивнул шеф. — В общем… один наш сотрудник слегка нарушил протокол и, конечно же, получит строгий выговор, но правда в том, что этот проступок мы можем использовать в своих целях. Точнее, должны использовать в своих целях, — сказал Иван Алексеевич, доставая мобильный голопроектор. — Ты только дыши поглубже, хорошо? Если что, готов тебе налить еще коньяка…
Он нажал на несколько кнопок. Появилась голограмма… с этим…
— Синдром Чернышова?! — Дар речи ко мне вернулся лишь спустя пару секунд: — Она совсем свихнулась, эта маленькая… французская с… дрянь?!
Кажется, последние слова я уже проревел на весь этаж.
— Слава, выдыхай. Ей сделают выговор с занесением в личное дело!
— Три миллиона подписчиков?! — голос сорвался и вторую часть «подписчиков» я проорал фальцетом.
Мне показалось, что Иван Алексеевич еле сдерживает смех.
Я полностью протрезвел.
Отлично! Великолепно! Эта с… Колиньи выставила меня посмешищем перед всей Конторой. Засветила мое лицо перед тремя миллионами своих подписчиков! Синдром Чернышова… Я просто не знаю, что с ней сделаю! Все. Довольно. Хватит! Это просто невозможно!
