Уже два дня. Почти два полных дня
плыл Фаррел по реке, вниз по теченью.
Речная гладь, бескрайностью маня,
тревожила мерцающим сомненьем:
«И одного я, всё же, не пойму,–
он думать начал,– Мне лишь одному
представлена Река, её просторы?
И время здесь, я чувствую, бесспорно,
течёт не, как в реальности моей,
в которой я провёл немало дней,
хотя, на первый взгляд, похоже очень.
И день, как день, и ночи здесь, как ночи.
Один закат сменяется другим.
И суточных часов двадцать четыре.
И каждый час почти неотличим
от часа, что проходит в прежнем мире»…
И вдруг на берегу увидел он
вполне реально, вроде бы не сон:
там над водою девушка стояла
и беленьким платком ему махала.
«Что в этом месте делает она?
Возможно переправа ей нужна.–
подумал Фаррел.– Что ж, сейчас поможем.
Здесь реку пересечь совсем не сложно».
Работая шестом, погнал он плот
к спокойной заводи. Плот дна коснулся
шага за три от берега. И вот,
шестом упершись, к ней он повернулся.
Она была на диво хороша.
К воде она спустилась не спеша.
И Фаррел удивлён был бесконечно
её красой и молодостью нежной.
«Такого быть не может,– он считал.–
Конечно, если б сам её создал,
тогда логично – сделал бы покраше.
А, если нет, тогда не знаю даже…
Нелепо было бы предполагать,
что, если тридцать лет тебе суровых,
другой, чтоб волю к жизни потерять,
достичь обязан возраста такого ж»!
В короткой стрижке солнечной она,
Глаза, как небо – девушка весна!
Веснушек россыпь щёки прихватила
и носик маленький позолотила.
Высокой, гибкой девушка была.
«Возможно, чтоб я с вами поплыла?–
она спросила Фаррела печально,–
Мой плот вчера поток унёс случайно
и я с утра по берегу пешком
иду-бреду. Изрядно уж устала»!
Он отвечал: «Возьму я вас легко,
да вот, на плот взойдите вы сначала.
До берега не подогнать мне плот.
Пройти придётся пару ярдов вброд».
«Ну, это ничего,– она сказала.
Вода ей до колена доставала.
На плот взобраться Фаррел ей помог.
Устроил на скамье. Затем толчок,
которым плот погнал на середину.
И вот Река несёт их по стремнине.
Её получше Фаррел разглядел:
истрёпанное жёлтенькое платье,
изящных туфель жалким был удел –
промокли и успели надорваться…
А девушка тряхнула головой,
как будто бы недавнею порой
носила волосы длины изрядной,
а ныне будто было ей приятно
подставить ветру их. «Николс я. Джил,–
представилась она. Он пошутил:
«Я Клиффорд Фарред. Хоть и неуместно
знакомиться здесь, на плоту чудесном»!
Она сняла и туфли и чулки
и разложила бережно сушиться.
«Я плыл один в объятиях тоски
и не гадал, что встреча приключится,–
Шест отложив, уселся рядом с ней –
прекрасной пассажиркою своей».
«Я так же думала, покуда в добрый час
здесь, на Реке не повстречала вас».
«Я, честно говоря, предполагал,
что до меня никто здесь не бывал,
промолвил Фаррел.– Прежде мне казалось,
что это всё мне одному являлось –
Река в воображении моём.
Но вижу, что тогда я ошибался.
И я не одинок. Ведь мы вдвоём!
Конечно, если вы, что может статься,
не плод воображенья моего»!
Она с улыбкой смотрит на него:
«Не может быть! Я думала, вы тоже…
Но слишком всё на истину похоже»
И Фаррел улыбнулся ей в ответ,
А он не улыбался много лет:
«Быть может, и сама Река большая,
и этот мир от края и до края
всего лишь плод фантазии одной,
который мы и вырастили с вами?
Аллегорической он смотрит стороной.
Вы этот путь пройдёте, верно, сами.
Хочу сказать, что нужно вам, как мне,
плыть вниз и вниз в звенящей тишине
в коричневом, струящемся потоке.
что мощно катит воды издалёка.
Деревья у него по сторонам,
да солнце в небе ярко светит нам.
Ну, как, похоже»? «Да, – она сказала.
Ведь много раньше я предполагала –
что будет так. Когда настанет час.
всё в мире будет выглядеть похоже».
«Я это знал давно. Ведь я, как раз
здесь добровольно. Думаю, вы тоже»?
«Да,– скромно Джил ответила ему.
«Непостижимо нашему уму,
но я предполагаю, если двое
способны порознь выдумать такое,
то и в реальность смогут воплотить.
В неё войти, реально быть и жить!
Мы эту Реку к жизни вызывали
уже давно, того не сознавая.
И час пришёл, и бросились мы плыть
