Вжжжж- вжжжж-вжжжж, – противно гудел телефон на маленьком журнальном столике.
– Слушаю.
– Доброе утро, Марьяна Николаевна, – раздался в телефонной трубке до тошноты радостный голос.
– Люся, какое оно к хренам доброе, если в …, – присмотревшись к часам, – четыре двадцать мне звонишь ты.
– Марьяна Николаевна, у нас просто ЧП тут, главный велел вам звонить, вы же сегодня прилетели из отпуска.
– Ну, прилететь – то я прилетела, между прочим, всего два часа назад и хочу спать – это раз, а два – отпуск у меня ещё два дня и на работу, будь у вас хоть два форс – мажора и три ЧП я не собираюсь, я спать хочу.
– Марьяна Николаевна, у нас тут правда такое, – не унималась Люся.
– Ой, да не тяни ты кота за все подробности, – психанула, садясь на диване, знали гады, кого заставить звонить, Люську, та же мертвого поднимет.
– На кольцевой авария произошла, мотоциклисты гоняли опять и Гарика вашего привезли.
– Гарику я ещё в прошлый раз сказала, что если разобьётся насмерть, ко мне пусть не едет, так что ты не по адресу, – произнесла Марьяна укладываясь обратно досыпать.
– Да у Гарика только сотрясение, что с ним будет, – хмыкнула в трубку Люся.
– Люся, – предупреждающе, – ты берега-то не путай.
– Ой, извините, так вот, с ним девушка была семнадцатилетняя, у нее ноги перелом сложный и внутренние органы повреждены.
– Ну, так Леве звони, он хирург прекрасный, вдвоем с главным все сделают.
– Да не в этом дело, главный приказал вам звонить, у девушки папа – новый командующий нашей частью, он тут уже чуть пол отделения не разнёс, представляете, что он с Гариком сделает? Он уже Клавдию Алексеевну в приемнике построил, до слез довел.
– Как это? – театрально возмутилась Марьяна, мою бабу Клаву до слез имею право доводить только я.
– Он требует, чтоб сказали, в какой Гарик палате, мы пока оборону держим.
– Бл…, – ругнулась в сердцах Марьяна, – вот же балбес, как угораздит влипнуть, ладно, ещё пострадавшие есть? – перешла на деловой тон.
– Да, ими Евгению Борисовичу велено заниматься, мотоцикл Гарика столкнулся с легковушкой, там травмы у обоих пассажиров, но не серьезные, ушибы и несколько рассечений, Евгений Борисович один справится.
– Ладно, скоро буду, имей в виду, это только чтобы спасти бабу Клаву.
– Конечно, конечно, мы другого от вас и не ожидали, – покорно согласилась Люся.
– Субботин, отзови своих волкодавов, – раздался в трубке начальника полиции города строгий голос.
– Марьяна, ни делай мне нервы, ещё ночь на дворе.
– Степа, за дуру ты можешь держать мою сестру, которую ты оставил спать дома после самолёта, а сам помчался на кольцевую, разгребать последствия аварии, так что ночь для тебя закончилась, ты все равно не спишь.
– Ты где? – рявкнул в трубку.
– На проспекте Мира, тут ваши доблестные стражи порядка меня задержали, нашу с тобой свадебную фотографию я дома забыла, а фамилии у нас разные, поэтому отпускать меня не хотят.
– Что ты несёшь, у нас с тобой свадебных фотографий и не было никогда.
– Вот приеду и носом тебя натыкаю как кота, в свадебные фотографии, где твоя наглая морда, а рядом мое прекрасное личико.
– То, что у вас лица с моей женой одинаковые, не даёт тебе права тыкать на каждом углу в наши фотографии, – разъярился ещё больше Степан.
– Степа, у меня пациентка на операционном столе, а я тут с твоими полицейскими застряла, позвони, скажи, чтоб меня отпустили, я немного скорость превысила всего-то.
– Марьяна, твою мать, ты в отпуске, какого хрена ты поперлась в больницу, и опять на мотоцикле, – орал в трубку полковник Субботин.
– Степа, вот ты как в школе был троечником, так им и остался, логику-то включи, авария на кольцевой, пострадавшие, Марьяна, хирург, взаимосвязь улавливаешь?
В трубке раздалось:
– Влад, кто у тебя на Мира дежурит, позвони, скажи, чтобы Марьяну отпустили, она в больницу едет, там пострадавшие.
– О, и твой закадычный дружочек начальник ГИБДД там, это прекрасно, вот бери его под мышку и дуй ко мне в больницу.
– Марьяна, у меня здесь дел невпроворот, с аварией бы разгрести.
– Если ты сейчас же не соберёшь свою полицейскую жопку в кучку и не прилетишь в больницу, то их у тебя может стать ещё больше. Эту аварию Гарик устроил, сам он мало пострадал, а вот его пассажирка – несовершеннолетняя дочь нового начальника нашей части получила серьезные травмы и если ты не хочешь локального армяно-русского военного конфликта в отдельно взятой больнице, то поторопись.
– Твою мать, – ругнулся полковник.
– И не надо упоминать мою маму, ты знаешь, она – святая женщина, – все, меня отпустили, бери Державина и дуйте в больницу.
Полковник положил трубку и ещё раз смачно выругался. Возвел горе очи к небу и произнес:
– Вот скажи, почему у интеллигентных родителей учителя музыки и начальника энергосетей получились такие дети: одна моя жена, а вторая – вот это ни пойми что в каске. Включай мигалки, поехали в больницу, пока она ещё цела.
В приемном покое больницы было шумно: баба Клава стояла в дверях, перекрывая своей мощной фигурой вход в отделение, Люся вопила, восседая на шкафу, Танечка – вторая медсестра кому-то названивала по телефону, а напротив бабы Клавы в военной форме при полковничьих погонах стоял огромный двухметроворостый мужчина и сверлил ту недовольным взглядом.
