Тихий час. Дети спят. А я наблюдаю из окна второго этажа, как возле ворот останавливается машина. Сразу видно, очень дорогая, начищенная до блеска. В таких абы кто не ездит. Неужели кто-то из спонсоров решил вспомнить о нашем детском доме? Очень кстати, деткам нужна новая одежда. Старая вся износилась.
Водитель помогает выйти женщине. С интересом рассматриваю ее. Одета с иголочки, на высоких шпильках, а на глазах черные очки. Ярко-красные губы сжаты в жесткую линию. Ну и особа, так и веет холодом. Сразу понятно, что хорошего от такой ждать нечего. Можно смело идти работать.
Усмехаюсь своим мыслям и почти отхожу от окна, но замечаю, как следом из салона выбирается маленькая девочка. Лет примерно шести. В цветастом комбинезоне и копной непослушных кудряшек. Женщина грубо хватает ее за руку и тащит в здание. Ничего себе ситуация. Детей к нам обычно не водят. Хотя я работаю здесь без году неделя, откуда мне знать, какие здесь порядки.
Меня это не касается. Надо отмахнуться и идти работать, но любопытство побеждает, и я иду навстречу колоритной парочке. Они как раз поднимаются по лестнице. Девочка с любопытством смотрит по сторонам, а женщина тащит ее к директору.
– Здесь жди, – сухо бросает она и без стука заходит в кабинет.
Девочка послушно присаживается на стул. Болтает ногами и рассматривает фотографии на стене. Такая смешная и улыбчивая, светится, словно солнышко.
– Привет, – подхожу к ней. – Как тебя зовут?
– Вера. Ой, – закрывает рот ладошками и округляет глаза. – Мне же нельзя разговаривать с незнакомыми.
Такая добрая и непосредственная.
– Давай познакомимся, – добродушно улыбаюсь ей. – Меня зовут Наталья Михайловна.
Настороженно хмурится, переваривая мои слова, а затем тоже расплывается в улыбке.
– Ты здесь работаешь? – уточняет она шепотом, словно кто-то может услышать.
– Да. Я воспитатель. А ты?
– Маме нужно по делам, – пожимает Вера плечами.
– Ну ладно, не скучай.
Инстинктивно провожу по мягким кудряшкам ладонью и ухожу. Все здесь нормально, а у меня еще много работы.
Спускаюсь в мед кабинет, чтобы уточнить про прививки. Пока болтаем с медсестрой, время пролетает незаметно. Смотрю на часы – тихий час заканчивается. Пора возвращаться.
– Мамочка, не бросай меня! – слышу крик Веры и выхожу на улицу. – Я буду хорошей и послушной! – кричит она и цепляется за подол пальто женщины, но та не реагирует и продолжает спускаться по лестнице.
– Вера, не устраивай сцену, – резко отвечает, вырывая пальто.
– Я ведь хорошая, правда? Почему ты уходишь? – Девочка всхлипывает, огромные слезы катятся по ее щекам.
Мать замирает на мгновение и смотрит на маленькую Веру. И мне кажется, что передумает. Хочется верить в чудо.
– Вера, хватит, – бросает она через плечо. – У меня есть свои дела. Ты останешься здесь.
– Здесь? – девочка ошеломленно моргает. – Но я не знаю никого! Я боюсь! Нет, мама!
– Привыкнешь, – женщина поворачивается и, не оглядываясь, направляется к выходу. Каблуки ее стучат по асфальту с гулким эхом.
– Мамочка! Вернись! Не бросай меня! – Девочка падает на колени, ее руки судорожно скользят по холодному бетону.
– Наталья, забери ребенка, – раздается громкий голос директора.
Инстинктивно ловлю девочку и удерживаю, давая возможность женщине удалиться.
– Отпусти! Я хочу к маме! – плачет она навзрыд. – Мама!
Так и не обернувшись, женщина уезжает, а Вера остается рыдать в моих объятиях.
– Тише-тише, – шепчу ей на ушко, а сердце кровью обливается.
В голове не укладывается, как можно бросить собственного ребенка.
– Мама же вернется? – поднимает на меня огромные, наполненные страхом глаза. – Она обещала…
Не отвечаю, лишь крепче прижимаю к себе. Как отнять у ребенка последнюю надежду?
– Наталья Михайловна, – перехватываю строгий взгляд директора. – Отведите девочку в комнату и зайдите ко мне.
– Хорошо, – поджимаю губы и пытаюсь отстраниться, но Вера крепко держит меня за шею и не желает отпускать. Патовая ситуация, а палач почему-то я.
Девочка рыдает, ее плечи содрогаются.
– Тише, милая, – я осторожно опускаюсь рядом, обнимаю ее маленькое тело. Ее кулачки бьют меня по плечам, но я держу ее крепко.
– Я хочу к маме! Пусть она меня заберет! – ее крик пронзает меня до самого сердца.
– Все будет хорошо. Я рядом, Верочка, – шепчу я.
– Она же вернется? Она обещала…
– Конечно, вернется, – произношу я, зная, что это ложь. – Она обязательно одумается и заберет тебя домой.
Вера обнимает меня, ее рыдания постепенно затихают. Я поднимаю ее на руки и несу наверх. Ее маленькое тело легкое, но я чувствую, что несу весь груз ее страха и боли.
Когда-то я сама так же стояла на крыльце детского дома, глядя вслед женщине, которая обещала вернуться. Это был мой последний приемный родитель. Она оставила меня, тихо сказав воспитательнице: "Я не могу с ней справиться". Я помню, как мои ноги приросли к полу, как горло сдавило, не давая произнести ни звука. Я тогда отчаянно ждала, что она передумает, повернется и скажет: "Я пошутила. Конечно, я тебя заберу". Но этого не произошло.
Каждое утро я выбегала на крыльцо и всматривалась вдаль. Воспитатели говорили, чтобы я не строила иллюзий, что таких, как я, здесь сотни. Но я не могла поверить, что человек, который гладил меня по голове и называл дочкой, мог так просто исчезнуть из моей жизни.
