До сих пор не верится, что я решилась на такое.
Это же самое настоящее бесстыдство! Подумать только – выбрать своим первым гинекологом именно его. Тавицкого Григория Викторовича. Отца моей подруги. Мужчину, в которого я вот уже два года тайно и безнадёжно влюблена.
Нервничаю. И нервно тереблю уголок только что оформленной карты пациентки самой престижной частной клиники Москвы. И с волнением жду своей очереди. Полирую взглядом строгую золотистую табличку слева от его кабинета, и чёрные буквы с именем и фамилией мужчины из-за которого я потеряла весь стыд, танцуют перед глазами странные ритуальные пляски. А гордо выделенные жирным шрифтом «врач высшей категории» расплываются от волнения в одну большую кляксу.
Всё! Довольно. Нужно сворачивать весь этот цирк и делать ноги, пока не поздно! Фиг с ними с пятью тысячами, заплаченными за консультацию и осмотр. Проживу и без них.
Решительно встаю, одёрнув задравшееся по самое «не хочу» мини-платье и семеню в сторону выхода.
- Ева?
Упс!
Медленно разворачиваюсь, стараясь за пару секунд успокоить взбунтовавшееся сердце и вонзаюсь обречённым взглядом в агатово-карие глаза. Те самые, которые каждый раз вводят меня в состояние немого ступора.
- Г-григорий Викторович? – звучит неуверенно и стушёванно.
Ну же! Соберись, Ева! Вдохнула-выдохнула и в бой. Отступать уже поздно.
Ой, мамочки…
Вплываю в просторный кабинет на ватных ногах и без приглашения плюхаюсь на мягкий, кожаный стул.
- Добрый день, Ева.
- Да… - дурочка! Приди в себя! – Здравствуйте, Григорий Викторович.
- Давай договоримся так, - он садится в своё кресло и с серьёзным видом открывает карточку, - в следующий раз, когда тебя будет что-то беспокоить, ты просто обратишься ко мне. Напрямую. Не хочу, чтобы лучшая подруга моей дочери платила за приём, как чужой человек. И в этот раз тоже не стоило этого делать.
Он не смотрит на меня. Несвойственным для врачей, почти каллиграфическим почерком царапает что-то на девственно чистом листе. А я не могу оторвать взгляда от его сильных, длинных пальцев и загорелых кистей с ярко выраженными канавками между выпирающих вен.
- Что-то беспокоит или обычный плановый осмотр?
- Первый осмотр, – сиплю сквозь задеревеневшее от волнения горло.
Григорий Викторович слегка приподнимает правую бровь и уже через секунду его лицо избавляется от удивления, приняв всё то же профессионально-невозмутимое выражение.
- И… Вообще-то, есть пару моментов, которые меня беспокоят…
- Ну, тогда рассказывай. Подробно. Не торопись, – Он откладывает ручку в сторону и скрещивает пальцы. Для меня его руки – отдельная тема. Сложно сосредоточиться, когда он такой. Сексуальный и уверенный в себе.
- Мне не нравятся боли в груди. Особенно в правой. Прямо под самым соском. – Надумываю проблему на ходу. Чувствую, как полыхают щёки, словно их отхлестали. Но желание, чтобы этот мужчина дотронулся до меня, настолько сильное, что мне кажется, оно материализовалось и висит в воздухе.
- Боли постоянные или периодические?
- Периодические…
- В какие дни цикла они наиболее ощутимы? – он снова что-то строчит в моей карте с задумчивым видом.
- В разные. Всегда по-разному. Думаю, они никак с этим не связаны.
Так нагло я врала лишь однажды. В восьмилетнем возрасте, когда двоюродная сестра забыла у меня свой брелок-Пикачу, а я, притворившись невинной овечкой, уверяла, что ничего подобного и в глаза не видела. Бессовестно заныкала понравившуюся игрушку себе. Похоже, спустя двенадцать лет ничего не изменилось. Кроме остро проявившейся необходимости в играх другого плана.
- Принимаешь какие-то препараты?
- Нет. Только витамины. Сезонно.
- Ладно. Давай будем разбираться. Раздевайся. Мне нужно осмотреть твою грудь. – Григорий Викторович встаёт и, повернувшись ко мне спиной, обрабатывает руки.
Вот он – момент, на который я делала основные ставки. Мой туз в рукаве.
Только сейчас я понимаю, насколько глупо было затевать всё это. На что я рассчитывала, выбрав почти ничего не прикрывающее платье? И тонкие не по сезону чулки, которые теоретически должны свести с ума любого мужчину.
Еще вчера вечером я представляла, как соблазнительно стяну с плечей трикотажное платье, щёлкну застежкой лифчика и, прижав ладони к чёрному кружеву, позволю одежде медленно соскользнуть с острой, соблазнительно приподнятой груди. А дальше… Дальше тело захлестывало жаркой волной. Григорий Викторович в моих фантазиях не смог устоять перед моей юной красотой и грудью полноценного второго размера.
Я безнадежно влюблена в него уже два года. С выпускного вечера, когда этот брутальный красавец, отец моей одноклассницы, Кристины, подвез нас с ней до дома.
Щелкаю застежкой лифчика, как делала в фантазиях. Пытаюсь выглядеть максимально по-взрослому, на манер девочек из приватного видео. Я даже у зеркала позировала пару раз перед этим визитом.
Сердце стучит колибри, запертой в клетке. Я слишком волнуюсь для соблазнительницы.
Вспоминаю как впервые пересеклась с ним взглядом в зеркале заднего вида, и мое сердце тогда точно так же рухнуло в пятки. Потом полночи лежала без сна и мечтала, что именно Григорий Викторович станет моим первым мужчиной. Пыталась представить, каково это, когда его руки на моей коже... его губы касаются моих. Тело точно так же бросало в жар, как и сегодня.
