Егор
Аэропорт походил на взбудораженный улей. То ли рейс я выбрал не самый удачный, то ли всем резко припёрло убраться из столицы. Уже неделю без перерыва шёл дождь, я бы с удовольствием свалил в тёплые края. Только сомневаюсь, что все вокруг решили сгонять на пару деньков в Марокко или наведаться на Мальдивы.
В людской каше Ангелина выглядела совсем потерянной. Волосы её намокли, пока мы шли от такси, но уже успели высохнуть. Тёмные, они подчёркивали её бледность.
— Уже пора, — сказала она и улыбнулась.
Вроде улыбнулась, но улыбка вышла обречённой.
Я взял её за руку. Пальцы ледяные, рукав свитера скрывает ладонь едва ли не до середины. Нахмурился.
— Я вернусь за тобой. Как и договаривались. Устроюсь, пойму, что к чему, и приеду.
Ангелина кивнула. Потянулась ко мне и, обняв, уткнулась лбом в грудь. Вздохнула, хрупкие плечи дрогнули.
Вот же! Оставлять её самому было тошно. Но иначе никак. Взять её с собой в Канаду сейчас я не мог. Сам летел фактически в никуда. Сперва нужно было зарекомендовать себя перед тренером и командой. Приглашение в канадский клуб не стало неожиданностью — я, чёрт подери, знал себе цену! Не торчать же здесь до седых висков? Моё место в НХЛ.
— Ты что? — Я погладил её по волосам. — Лин…
Она замотала головой. Подняла взгляд и опять улыбнулась, хотя глаза влажно блестели.
— Как представлю, что не увижу тебя несколько месяцев…
— Почему не увидишь? Есть видеосвязь.
— Ты же понимаешь, о чём я.
Да, я понимал. До вылета оставалось всё меньше времени, пора было идти. Начало посадки уже объявили, но хотелось побыть с Линкой подольше.
Её ладошка легла мне на грудь. Приподнявшись на носочки, она потянулась ко мне. Коснулась губами губ.
— Иди, — шепнула. — Тебе пора.
— Ещё пара минут есть.
Правильно говорят: долгие проводы — лишние слёзы. Но это того стоило. В конце концов, затягивать с её переездом ко мне я не собирался. Покажу тренеру, на что способен, подвину одноклубников и вернусь за ней.
— Иди сюда. — Я прижал её.
Губы Линки были сладкие, с запахом клубничных леденцов.
— Люблю тебя.
Чем больше целовал её, тем сильнее хотелось.
— И я тебя.
Эта девчонка зацепила меня с первой встречи. Детдомовская мышка с огроменными глазами. Тронул её язык своим, легко прикусил губу и с шумом выдохнул.
— Теперь действительно пора, Лин. Передавай привет своей сестре.
— Передам. Правда, ты всё равно с ней не знаком.
— Так кто в этом виноват? Ты всё обещала нас познакомить, и никак. Надеюсь, хоть на свадьбе покажешь мне свою Полину.
— На свадьбе… — Зелёные глаза стали просто огромными. — Егор…
— Я люблю тебя, мой Ангел. — Я ещё раз крепко прижал её к себе, буквально на секунду. Тронул губы и отпустил. — Я буду звонить. И вернусь за тобой. Скоро.
Не оборачиваясь, пошёл к залу. Поправил на ходу сумку. У рамок всё-таки не выдержал и посмотрел на Ангелину. Поднял руку ладонью вверх. Линка не шевелилась. Мимо неё проходили люди, а она застыла восковой куклой. Красивая, чёрт подери.
— Проходите, — поторопила сотрудница аэропорта.
Так я и сделал: прошёл через рамки и по рукаву на посадку. Моё место было в середине салона. Закинув сумку на полку, устроился рядом с толстой бабой.
Через несколько часов я буду в Канаде. Монреаль. Да, это то, к чему я шёл. Дальше — больше. Недаром же первый тренер говорил, что я родился с клюшкой в руках.
Полина. Десять лет спустя
— Что за погода, — шепнула я себе под нос, снимая вымокшее пальто.
Дождь ливанул внезапно и с такой силой, что, пока дошла до дома, я прилично вымокла. Порывистый, неприятный, он обжигал лицо и руки. Осень в этом году вообще была необычно холодная и наступила резко. В квартире тоже слышался шум дождя.
Кроссовки сына стояли в углу. Хорошо, что он уже дома. Надеюсь, не вымок до нитки.
— Тимофей, — позвала я, но внезапный раскат грома заглушил голос.
Бросив на тумбочку мокрые перчатки, я прошла в кухню и закрыла окно. Сразу же стало тише. И где, спрашивается, сын?!
— Тим, почему окно нараспашку? — крикнула, идя по коридору.
— На замену выходит… — донеслось из гостиной, стоило подойти ближе. — В прошлом году этот парень стал лучшим бомбардиром НХЛ, а теперь…
Поглубже вдохнув, я толкнула дверь. Трансляция хоккейного матча была в самом разгаре. Огромная плазма демонстрировала каток и рассекающих по нему здоровенных мужиков.
— Мам… — Сын так увлёкся, что заметил меня, только когда я загородила экран.
— Сегодняшний матч особенно интересен ещё и потому… — снова заговорил притихший было комментатор.
Я бросила взгляд на экран. Секунды оказалось достаточно, чтобы стало ясно, чем именно так интересен этот матч.
— Атака! Шайба переходит к Дымову. Так…
— Я хочу заниматься хоккеем. — Тимоха подался к телевизору. Резко посмотрел на меня. — Мам! Ты обещала, что подумаешь. Ты подумала? Я хочу, как он!
Голос комментатора становился всё ярче, громче, невыносимее.
— Дай сюда! — Я выхватила у сына пульт. Выключила телевизор и буквально прорычала: — Ты никогда не будешь как он!
— Ну мам! — Тим хотел забрать пульт обратно. Я не дала. В квартире стало неожиданно тихо.
— Я смотрел!
Я отшвырнула пульт на столик. Сын насупился. Голубые глаза блестели упрямством и обидой.
