Пролог: Ночь Безумного Плода
Запах серы и прокисшего молока щекотал ноздри. Старая башня, давно забытая богами и королями, дрожала при каждой вспышке молнии. Внутри, освещённая пляшущими тенями от факелов, горбилась фигура. Агафья, которую в народе прозвали «Ведьмой с Подгнившей Морковью», была далека от привычного образа зловещей колдуньи. Скорее, она напоминала взъерошенного воробья, попавшего под дождь, – жалкого, потрёпанного и отчаянно старающегося не выглядеть сумасшедшим.
Перед ней на грубо сколоченном столе выстроилась дюжина спелых ярко-красных помидоров. Не простых помидоров, конечно. Эти были особенными. Плод ее безумных экспериментов, квинтэссенция магической алхимии, проклятие на сочной ножке. Бессмертные томаты.
«Ха! Бессмертные!» – прошамкала Агафья, её голос скрипел, как старая дверь. «Все умрут, а они будут жить! Смеяться над нами, сочные и бессмертные!»
Трясущимися руками она добавила в огромный котёл щепотку порошка единорога… или, как она отчаянно надеялась, порошка единорога. На самом деле это мог быть измельчённый мел, собранный с осыпающейся стены. Денег на настоящего единорога у неё, увы, не было. А наглости – вполне.
– Нужно больше силы! Больше жизни! – пробормотала Агафья, выливая в котёл мутную жидкость из глиняного кувшина. От жидкости пахло кошачьей мочой. – Эссенция девяти кошачьих жизней! Украденная, конечно… надеюсь, они не обидятся.
Котел забурлил, выпуская клубы густого зелёного дыма. Вонь стала невыносимой. Агафья закашлялась, отмахиваясь от дыма сморщенной рукой.
– Ну что, мои маленькие, – проскрипела она, глядя на помидоры. – Теперь вы будете жить вечно! И мучить всех своей бессмертной томатностью!
Она схватила ковш и, зажмурившись, начала окроплять помидоры кипящей жидкостью. Первые плоды зашипели и задымились, покрываясь странными рунами. Второй помидор подпрыгнул на столе, как от удара током. Третий… укусил Агафью за палец.
– Ай! Да что же это такое! Неблагодарные! – взвизгнула ведьма, отдергивая руку. На пальце красовался небольшой, но ощутимый укус.
Внезапно в башне раздался оглушительный треск. Одна из стен не выдержала натиска ветра и молний и с грохотом обрушилась. Холодный пронизывающий ветер ворвался в комнату, разметав перья и склянки.
Агафья охнула, пытаясь сохранить равновесие. В этот момент один из помидоров – самый крупный и красный – сорвался со стола и покатился по полу. Он катился быстро, решительно, словно у него была своя цель.
Катясь, помидор коснулся старинной книги, лежащей на полу. Книга, переплетённая в змеиную кожу, была полна древних заклинаний и запретных знаний. От прикосновения помидора книга засияла тусклым зловещим светом.
Помидор замер, словно впитав в себя энергию книги. Он начал расти, увеличиваясь в размерах на глазах. Его красная кожица приобрела багровый оттенок.
Агафья, ошеломленно наблюдая за происходящим, прошептала:
“– Что… что я натворила?”
Помидор продолжал расти, пока не достиг размеров небольшого арбуза. Затем он… заговорил.
– Благодарю тебя, ведьма, – прохрипел помидор низким, зловещим голосом. – Ты дала мне жизнь… и силу. Теперь я отомщу всем!
В этот момент молния ударила прямо в башню. Вспышка ослепила Агафью. Когда зрение вернулось, на столе не было ни одного помидора. Лишь пустой котёл, разбросанные склянки и запах серы.
Агафья рухнула на пол, осознавая весь ужас содеянного.
– Бессмертные Томаты… Я выпустила их на свободу… Конец света! – прошептала она, прежде чем потерять сознание.
Так началась эпоха Томатного Безумия. Эпоха, когда самые обычные помидоры превратились в кошмар, преследующий всё живое. И лишь одна неуклюжая ведьма, живущая спустя много лет после этих событий, могла остановить надвигающуюся томатную катастрофу. Если, конечно, она не перепутает ингредиенты в своём пироге спасения.
Часть 1
Глава 1: Неудачный заговор и крысиные радости
Аглая Одуванчикова, двадцати двух лет от роду, в данный момент находилась в крайне незавидном положении. Она висела вниз головой, запутавшись в ветвях старой яблони, а её метла, похоже, решила самостоятельно отправиться в соседний пруд.
«Ну вот, опять», – проворчала она, пытаясь выбраться из коварных веток. Магия, как назло, сбоила. Заклинание освобождения почему-то превращало ветки в липкую карамель.
«Грация кошки, ловкость пантеры», – прокомментировал ехидный голос.
Аглая вздохнула. Это Фунтик, ее фамильяр. Грязная серая крыса с наглым взглядом и непомерным аппетитом. Он сидел на толстой ветке и пил яблочный сок из кружки, украденной у Аглаи.
– Я знаю, Пушок, знаю, – буркнула Аглая. – Моя грация и ловкость оставляют желать лучшего. Особенно когда дело касается полётов на метле.
– Я бы сказал, не оставляют желать, а вообще отсутствуют, – уточнил Фунтик, облизывая усы. – Тебе бы лучше пироги печь, а не летать в небе. Хотя и пироги у тебя…
– Хватит, – перебила Аглая, наконец освободившись из плена яблони. Она кубарем скатилась на землю, приземлившись прямо в кучу осенних листьев. – Я ведьма! И я должна практиковать магию, а не только печь пироги для твоей ненасытной утробы!
Фунтик спрыгнул с дерева и приземлился на плечо Аглаи.
