ПРОЛОГ
Пять лет тому назад герцог Гренфур, вассал моего отца, отказался признавать своего короля королем. Отец был уверен, что мятеж удастся подавить. Но к мятежному герцогу примкнули другие вассалы, и восстание охватило весь юг государства. Началась война, в которой мы проиграли. Королевство раскололось надвое.
Оставалась надежда на совет верховных жрецов в Вандервиле. На то, что они не признают новое государство законным и призовут других королей выступить против него. Такое случалось в истории.
Но совет верховных признал мятежника Гренфура таким же законным правителем, как и мой отец. Вассальное герцогство Гренфур в составе нашей страны исчезло с карт. Взамен появилось королевство Гренфур.
Дочь Гренфура вышла за короля богатой южной страны.
Его старший сын Фэймор был еще не женат. Хотя в двадцать два года наследнику жениться пора…
***
А у нас… У нас все было плохо!
Сначала отец никак не мог найти мне жениха, а моему старшему брату – невесту.
А потом мой старший брат погиб. Следом умер отец. Мой юный брат Лорант должен был занять трон. Но сразу после смерти отца власть захватил его сын от любовницы – бастард Рейн. Он заточил Лоранта в тюрьму, а меня решил выдать за своего дружка графа Клинтуса – мерзавца, каких поискать.
Жестокая, горькая судьба! Но я заслужила ее. И моя вина, что сейчас нас с Лорантом некому защищать и спасать.
Мятеж Гренфура случился из-за меня – надменной юной принцессы без ума и сердца. По моей вине мой отец обошелся с Фэймором ужасно. И его отец нас не простил. Мы остались без сильных вассалов, сделав их врагами.
Да разве посмел бы бастард так наглеть, будь у нас надежные вассалы? Не посмел бы. Не смог бы. И никакая чародейка-мамаша ему бы не помогла. Не такая уж она и сильная. Говорят, у Гренфуров есть маг посильнее…
Но нас с Лорантом они не спасут. Наверное, наблюдают сейчас за тем, что у нас тут творится, и радуются.
Кстати! Интересно, что мятежниками называют лишь тех, кто потерпел поражение, а не победителей. Помню, как смущались послы иностранных держав, когда мой отец называл Гренфура мятежником. А один поэт даже сочинил стих:
{Мятеж не может кончиться удачей, –
В противном случае его зовут иначе(1)}.
Когда Рейн укрепится на троне, его тоже не будут звать мятежником. И жрецы в Вандервиле признают его власть.
Но они не могут, пока жив законный наследник. Рейн сказал – Лорант будет цел, пока я буду оставаться послушной. Но я знаю, что Рейн нагло лжет. Он убьет Лоранта после моей свадьбы.
Как мне спасти брата?!
Про себя молчу – со мной уже, наверное, все кончено.
ГЛАВА 1
Рейн не стал ждать окончания траура после смерти отца. Выждал пять недель, а затем объявил о моей свадьбе. Жених укатил в свой замок или по делам, а моей камеристке и нянюшке Клоринде было велено поскорее сшить мне свадебный наряд.
По традиции, платье должно быть красным или розовым. А какую ткань выбрать, решали невесты или их родные. Я просила Клоринду купить все самой. Но она уперлась и повезла меня в лавку торговца тканями. Не в простую, конечно, а для самых богатых людей нашей столицы.
– Почему ты не вызвала этого торговца во дворец? – ворчала я по дороге. – Вытащила меня из дома в такую непогоду.
– Что вам непогода, когда вы в теплой карете? – возразила Клоринда. – А из дома вас вытаскивать нужно. Нельзя без конца сидеть в четырех стенах и убиваться. Вы за этот месяц подурнели.
Я колко рассмеялась и взглянула на нее с горечью.
– Подурнела – ах, какая беда! Зачем мне теперь красота? Очаровывать мерзкого Клинтуса? Да лучше бы я стала уродиной, чтобы он не домогался меня. Или умерла. Смотрю на метель и думаю… Вскочить бы сейчас на коня да поехать в лес. А там лечь на снег и уснуть. Навсегда.
Клоринда негодующе фыркнула.
– Хорошо придумали! А кто будет спасать принца Лоранта?
– Рейн его убьет все равно. Не сейчас, так позже.
– Но пока еще не убил! И свадьба – не конец вашей жизни. Что вообще за вздор – умирать, если выдают за немилого? Да пусть лучше он умирает и делает женушку вдовой. Так гораздо честней и справедливей.
Болтовня Клоринды слегка разогнала мое уныние. Но в лавке торговца оно снова охватило меня. А попутно – и злость на судьбу. Вспомнилось, как мы вместе с Клориндой приезжали сюда в сентябре. Я купила нежный белый мех и светлый лазурный атлас с бархатным узором, чтобы сшить нарядный зимний плащ. Он сейчас на мне. Но я до последних минут не замечала. Только в лавке заметила. Вспомнила, как все было три месяца назад и как все ужасно изменилось. Ощутила горечь, боль и злость…
Не в силах видеть прилавки с роскошными тканями, я отвернулась и даже отошла. И заметила, что мы здесь не одни. Мужчина в черном плаще с капюшоном стоял у стены, на которой висели меха, и внимательно смотрел на меня. Точнее, рассматривал, скользя взглядом по лицу и фигуре.
– Как ты смеешь на меня глазеть? – раздраженно обронила я. – Отвернись и… убирайся вон. Слышал?
Я тут же устыдилась своей грубости. И какая нелепость – запрещать подданным рассматривать королевских особ. Для чего же мы тогда наряжаемся, носим драгоценности и делаем сложные прически?
Но я не успела загладить свои слова милостивой фразой. Он шагнул ко мне, сбросив капюшон. По плечам рассыпались волнистые темно-русые волосы. Синие глаза блеснули из-под бровей, взлетающих от переносицы вверх, словно крылья бабочки. Тонкий нос, красивые губы, чуть заметный шрам над левой бровью… Нет, не может быть!
