Помощница стража тьмы. Брак по контракту

- До свидания, Иза Ивановна! – хором проскандировали двойняшки Нина-и-Зина, просачиваясь в открытую дверь.

- До свидания, Елизавета Ивановна, - попрощалась их мама.

Большинству моих четырехлеток выговорить «Елизавета» было еще не по зубам, но даже «Лизу» они умудрялись превратить в «Изу». Впрочем, я не возражала, мне нравилось.

Посмотрев на часы, я вернулась в группу, где Даша и Аллан сосредоточенно строили вавилонскую башню из кубиков. Дашу частенько забирали последней, но Аллан – это было что-то новенькое. Обычно он уходил домой одним из первых, чаще всего с пожилой женщиной, которую называл Лолой. Сначала мы все думали, что это бабушка, но выяснилось, что няня.

Иногда за ним приезжал на черном «Лексусе» папа, и тогда у всех воспитательниц и нянечек находились срочные дела в моей группе. Дамы из кожи вон лезли, чтобы попасться ему на глаза, даже замужние и пожилые. Потому что папа Аллана был просто эталонным красавцем. Хоть клади его под колпак в Палату мер и весов. Высокий стройный брюнет с глазами невероятного василькового оттенка и четкими, как из-под резца скульптора, чертами лица – его не портил даже тонкий шрам на виске, наоборот, придавал безупречно рафинированному облику пряно-пикантную нотку. Мы спорили, сколько ему лет. Может, тридцать, а может, и сорок. Что называется, без возраста. Он всегда был безупречно вежлив, сдержан и отстранен, но от одного лишь взгляда – без малейшей заинтересованности с его стороны – у меня предательски теплело в животе.

Этот мужчина был убойно сексуален, и вместе с тем проскальзывало в нем что-то такое… Я не могла этого сформулировать при всем желании. Завораживающее? Пугающее?

Принц ночи – так называла его романтичная воспитательница старшей группы Лелечка. И да, пожалуй, ему это очень подходило. Как и имя – его звали Эйдар Монеско. Вот так, без отчества. Потому что какой-то иностранец, хоть и с российским гражданством. Нам оставалось только гадать: итальянец, грузин, грек, турок, араб? Или, может, еврей? Или румын? Однако по-русски он говорил без малейшего акцента, и никаких характерных признаков какой-либо национальности в нем не наблюдалось. Светлокожий, золотисто-рыжий, кудрявый Аллан был абсолютно на него не похож. Пошел в мать? О ней мы знали лишь то, что она умерла.

Еще одной загадкой оставался род занятий Эйдара. В личном деле Аллана в графе «Сведения о родителях» было записано лаконично и непонятно: «Член наблюдательного совета ЗАО «Н-групп»». Но очевидно было, что человек очень даже состоятельный. Не только по машине и костюмам ценой в несколько моих зарплат. Большие деньги всегда накладывают свой отпечаток. На кого-то отпечаток вульгарности и дурновкусия, на кого-то – сдержанной, не бросающейся в глаза, но вполне ощутимой, как аромат тонкого парфюма, роскоши. Наверняка он мог отдать сына в частный садик или вообще держать дома, но по какой-то причине предпочел самый обыкновенный, муниципальный.

За Дашей пришла мама, я проводила их и вернулась в группу. Аллан водрузил на вершину башни синий конус и теперь придирчиво разглядывал их с Дашей общее творение.

- Что-то твоей няни нет, Аллан, - я погладила его по рыжим кудряшкам.

- Сегодня меня заберет папа, - ответил мальчик. – Но он задерживается.

Аллан единственный из группы четко выговаривал все звуки, да и в целом говорил совсем не как четырехлетний. Он заметно опережал сверстников в развитии, свободно читал, считал до ста. Если мне надо было ненадолго отлучиться, я всегда могла посадить его читать вслух. Он вообще был какой-то очень взрослый и… неотмирный. Часто о чем-то задумывался и не сразу реагировал, если его звали.

«Ну что ты хочешь? – пожимала плечами нянечка Света. – У парня мать умерла. Ясное дело, он не такой, как другие. И занимаются с ним очень плотно, это заметно».

- Ну если папа задерживается, давай мы с тобой приберемся немного, - предложила я. – Башню оставим, она красивая, а остальные игрушки сложим. Ты будешь мне подавать, а я складывать. Идет?

- Идет, - кивнул Аллан, поднимая с пола плюшевого зайца. И добавил задумчиво: - Мы скоро уедем, Иза Ивановна. Жаль. Мне здесь нравится.

- Куда уедете? – одновременно удивилась и огорчилась я.

- Домой.

- А где ваш дом?

- В другом… - он запнулся, как будто чуть не сказал что-то лишнее. – В другом городе. Вот если бы вы поехали с нами…

- Но мой дом здесь, Аллан, - возразила я. – И моя работа.

- Да, знаю, - вздохнул он. – Я буду скучать.

- И я тоже.

В этот момент в группу заглянул его отец, и Аллан бросился к нему.

- Добрый вечер, - поздоровался Эйдар. – Аллан, одевайся. Елизавета Ивановна, можно на минутку?

- Добрый вечер, - я положила на полку коробку с конструктором и подошла к нему. – Аллан сказал, вы скоро уезжаете?

- Да. Как раз по этому поводу я хотел с вами поговорить. Вы не согласитесь со мной где-нибудь поужинать?

Наверно, у меня был очень глупый вид. Я растерялась, поскольку меньше всего ожидала чего-либо подобного.

- Я… да, но… я не одета… на выход.

- Вы прекрасно выглядите, - возразил Эйдар. – Скоро освободитесь?

- Всех детей разобрали. Только проверить все. Минут пять.