Планета Код-9, затерянная в спиралях Млечного Пути, дышала зноем, но не адским пламенем пустыни, а сухим, выматывающим жаром, напоминающим раскаленные прерии Земли. Небо, бледно-голубое и безмятежное, нависало над бескрайними равнинами, усеянными островками жизни, столь же хрупкими, сколь и загадочными. Воздух был густым, пропитанным запахом пыли и смолы редких кустарников. Местная флора, словно насмехаясь над законами эволюции, состояла из колючих кустарников, мигрирующих под напором ветра, и одиноких «плакучих терний», чьи длинные, похожие на волосы побеги шелестели, как будто шептали проклятия. В вышине парили птицы – существа с прозрачными крыльями, отражавшими солнечные лучи в миллионе радужных бликов, но их пение, похожее на звон разбитого стекла, лишь подчеркивало пустоту этого мира.
Шестеро шахтёров, одетых в потертые комбинезоны из грубого хаки-полотна, с потрепанными нашивками «Гелиос-Индастриз» на плечах, брели через равнину, их тени, вытянутые в полдень, сливались с узором земли. На головах – широкополые шляпы, обмотанные тряпками против пыли, на ногах – кирзовые сапоги, изъеденные песком. Ни скафандров, ни респираторов: атмосфера здесь была пригодной для дыхания, но корпорация сэкономила даже на фильтрах для воды. Их лица, обветренные и покрытые слоем грязи, напоминали треснувшие маски – губы пересохли, глаза щурились под слепящим светом. Каждый нес на спине ящик с локаторами, а на поясах болтались старые геосканеры, издающие тревожный писк при каждом шаге.
– Еще полчаса, и упремся в ту самую зону, – пробормотал Гарретт, старший группы, поправляя рюкзак, лямки которого впивались в плечи. Его голос, хриплый от постоянного напряжения, звучал как скрип ржавых петель. – Ставим маяки, берем пробы… и назад, к лагерю. Если повезет.
Лиза, молодая женщина с вьющимися каштановыми прядями, выбивавшимися из-под шляпы, резко остановилась, вытирая тыльной стороной перчатки пот со лба. Ее комбинезон, когда-то синий, теперь выцвел до серости, на локтях краснели заплаты.
– «Если повезет»? – засмеялась она, и смех этот был резким, как удар хлыста. – Последний раз, когда ты так сказал, Джек остался без пальца. Помнишь? А корпорация даже компенсации не выплатила. «Риски профессии», – передразнила она чей-то ледяной голос из офиса на орбите.
Марк, высокий и угловатый, с лицом, изборожденным морщинами, толкнул ногой камень, который покатился по склону, поднимая шлейф красноватой пыли.
– А ты чего хотела? – проворчал он, поправляя очки с треснувшим стеклом. – Контракт подписывали сами. «Работа на неизведанных территориях, повышенная оплата…» – Он махнул рукой в сторону горизонта, где над редкими кустарниками кружила стая прозрачных птиц, их крылья бросали на землю радужные блики. – Вот тебе и «неизведанные территории». Песок, камни, эти чертовы кусты… И ни грамма Эльвизиума в здешней породе.
Томас, самый молчаливый, прислонился к стволу плакучей тернии, снял шляпу и провел рукой по мокрым от пота волосам. Его комбинезон был расстегнут до груди, открывая нательную футболку с выцветшим логотипом земной рок-группы.
– Они знают, что тут была старая шахта, – произнес он тихо, словно боясь, что его услышат невидимые микрофоны. – И пока мы её ищем, они получают субсидии от Альянса. «Пионеры промышленности», – скривился он. – А если мы сдохнем… Ну, найдут других мечтателей.
– Забавно. Альянс и «Гелиос-Индастриз» воевали двадцать лет назад. А теперь вместе осваивают ресурсы космоса. А сколько людей умерло в боях за Марс?
Карлос, седой и коренастый, с лицом, напоминавшим кору старого дуба, достал из кармана флягу, сделал глоток теплой воды и сплюнул в песок.
– Очень много, но на Земле и Марсе теперь мир и моя внучка в школе про космос пишет сочинения, – сказал он, не глядя на остальных. – Говорит, я герой, покоряю новые миры. А я ей не могу объяснить, что геройство здесь – это выжить, когда твой контракт превращает тебя в раба. – Он ткнул пальцем в датчик на запястье, где мигало предупреждение: «ОПАСНОСТЬ: НОРМА». – Видите? Даже ложь у них «нормальная».
