Братва – русская мафия в США.
Дон или босс – глава криминальной семьи.
Законы РИКО – «Закон о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях» – федеральный закон, принятый в 1970 году. Позволяет прокурорам добиваться более суровых наказаний, если они доказывают, что подсудимый является членом мафии.
Капо – по-итальянски «командир». Член криминальной семьи, возглавляющий команду солдат.
Коза Ностра – преступная организация, орудующая в США и состоящая из итало-американских криминальных семей.
Комиссия – руководящий / правящий орган Коза Ностры, заседающий в Нью-Йорке – столице организованной преступности США.
Консильери – по-итальянски «советник» или «консультант». Член криминальной семьи, который дает советы боссу и разрешает споры.
Мафиозо / мафиози – официальный член мафии, посвященный в криминальную семью.
Мафия – Коза Ностра / криминальная семья.
Омерта́ – кодекс молчания в мафии. Нарушение омерты обычно карается смертью.
Подручный – заместитель босса в криминальной семье, посвященный член мафии, который тесно работает с боссом и подчиняется ему напрямую.
Пять семей – пять криминальных семей, правящих в Нью-Йорке, каждую возглавляет босс.
Солдат – член мафии низкого ранга, который подчиняется капо.
Триада – китайский криминальный синдикат.
Филиал – чикагское подразделение Коза Ностры.
La famiglia / famiglia – «семья» по-итальянски.
Soldati – «солдаты» по-итальянски.
Сьерра
– Ты можешь сделать мне предложение, – говорит Саския Бену, хлопая ресницами, словно она белая и пушистая, достойная замужества девушка, а не бессердечная стерва-манипуляторша, которая обожает надо мной издеваться при каждом удобном случае.
Прищурившись, она бросает взгляд поверх плеч Бена в мою сторону. Я убираю голову обратно в темную нишу и сильнее вжимаюсь спиной в стену, молясь, чтобы сестра не обнаружила, что я за ними слежу. Если она узнает, что я подслушивала ее отвратительные попытки окольцевать своего парня, мне это дорого обойдется.
– Что? – мямлит Бен, и у него вырывается сдавленный смешок. – Ты же не всерьез?
Я слышу в его голосе явное недоверие, и захлестнувшая меня паника постепенно стихает. Потираю сдавленную грудь. Жаль, что я не вижу его лица и не знаю, задумался ли он хоть на секунду над ее смехотворным предложением. Я часто гадала, как может Бен так долго выносить мою старшую сестру. Я не сомневалась, что он даст ей от ворот поворот в первые же недели. Но они встречаются уже год. По-моему, за такое долгое терпение ему нужно вручить золотую медаль.
– А почему бы не всерьез? – огрызается Саския более привычным мне тоном.
– Начнем с того, что тебе двадцать, а мне двадцать один, – отвечает Бен примирительно.
– Мы взрослые, – сердится Саския, а я закатываю глаза.
Она частенько мне такое заявляет. «Сьерра, я взрослая, а ты еще ребенок. Ты будешь делать как я говорю, или я скажу папе, что ты опять набедокурила».
Я сжимаю кулаки. Жаль, что между мной и сестрами такая разница в возрасте. Может, если бы они были меньше, то не считали бы меня младшей сестренкой, от которой одни неприятности, а я бы не чувствовала себя чужой в собственной семье.
По-настоящему меня понимает только мама.
Для сестер я досадная помеха.
Для отца – несчастный случай, который вечно вносит разлад в его идеальную жизнь, потому что не хочу подстраиваться.
Пусть мне всего тринадцать, и я еще не разобралась как следует в самой себе, но уже знаю достаточно, чтобы хотеть идти по жизни собственным путем. Не следовать послушно планам, которые наметил для меня отец – как сделал для обеих моих сестер – только потому, что мы должны сохранять лицо как дочери одного из самых богатых, влиятельных и успешных бизнесменов в Соединенных Штатах.
Да пошло оно все.
Благодарю покорно, я выберу собственный путь в жизни.
А если он от меня откажется, то так тому и быть. Пусть лучше меня прогонят, и я буду вольна принимать собственные решения, чем жить богатой и несчастной.
– Достаточно взрослые, чтобы голосовать, заниматься сексом и вступать в брак, – добавляет Саския, и я снова прислушиваюсь к их разговору.
Бен прочищает горло.
– Только не говори, что ты предлагаешь пожениться лишь затем, чтобы заняться сексом.
От такого поворота беседы у меня вспыхивают щеки, а в животе возникает странный трепет. Это ощущение появляется всякий раз, когда я мечтаю о Беннете Карвере.
Уверена, есть какие-то правила насчет того, что нельзя отбивать парня у сестры, и, наверное, меня ждет наказание за непристойные мысли, но не могу ничего поделать: мне нравится Бен, потому что он удивительный. И чертовски привлекательный. Не могу отрицать, я фантазировала о том, как запущу пальцы в его густые темно-каштановые волосы – я видела, что так делает Саския, или утону в его пронзительных голубых глазах. А еще я представляла, каково прикасаться к нему и целовать его. Щеки вспыхивают еще жарче, кажется, будто они горят огнем, и я прижимаю к лицу холодную и потную ладонь, желая погасить пламя.
