Принцесса для императора

1. ПРОЛОГ. Император проклят

Через плечо смотрю на отражение своей могучей, с тонкими нитями старых шрамов, спины. Точнее, на золотой цветок, выпустивший бутон у лопатки напротив сердца и отростки с бутонами к почкам. Волшебная татуировка никак не беспокоит, кроме одного: ужасно бесит, что кто-то без моего ведома оставил на мне волшебную метку. Точно племенную скотину заклеймили!

Золото чужеродного узора блекло переливается в сиянии свечей.

– Итак, я дал вам достаточно времени, чтобы определить источник этого. – Бархатная вкрадчивость моего голоса не обманывает трёх придворных магов: они испуганно застывают. Теперь не по себе уже мне.

– Я слушаю. – Оборачиваюсь к ним и натягиваю алый шёлк халата на плечи, высвобождаю из-под воротника чёрные кудри. – Говорите.

– Ну… – Старший маг Фероуз нервно накручивает кончик длинной бороды на палец. – У нас для тебя плохая новость.

– Это проклятье павшего королевского дома, – кивает средний.

Вздёргиваю бровь. Предпочитаю называть королевский дом завоёванным, уничтоженным, но не павшим – по этому слову кажется, что дом исчез сам собой, а не после моих долгих упорных трудов. Впрочем, сейчас это не суть важно.

– И оно убьёт тебя. – Фероуз отчаянно дёргает бороду. – Как только цветы расцветут.

Ситуация не обнадёживает. Опускаюсь в кресло с высокой прямой спинкой:

– Когда они расцветут и как это можно остановить?

– Это любовные чары.

– Час от часу не легче, – отмахиваюсь я. – Говорите живее.

Маги переглядываются.

– Они завязаны на женщин павшего рода. Похоже, их принцесса выжила, и приближение её совершеннолетия активизировало проклятие, очевидно, наложенное на вас её матерью… или тётей.

Я помахиваю рукой, призывая говорить быстрее: всё внутри переворачивается при мысли о скорой смерти. Фероуз тараторит:

– Если кто-то твоего рода и принцесса взаимно полюбят друг друга, проклятие спадёт.

Повисает пауза.

– У меня есть сын, – с некоторым облегчением подпираю щёку кулаком. – Он как раз в том возрасте, чтобы влюбляться. Осталось найти пропавшую принцессу. Как это сделать?

Младший из магов робко приподнимает руку:

– Её должны признать королевские регалии. В сокровищнице остался венец, камень в нём засияет, если его коснётся кто-нибудь королевского рода.

– И что, предлагаете надевать его всем девушкам подходящего возраста? – досадливо уточняю я.

Переглянувшись, маги кивают. Закатываю глаза: чудесно, лучше не придумаешь.

2. ГЛАВА 1. Девушка в беде

Она надо мной издевается.

Нет, мне снится кошмар…

Может, я ослышалась?

Я стою, и потоки воды стекают с половой тряпки в ведро. Октазия расстёгивает витую фибулу в имперском стиле и вешает плащ. С остроносых сапожек на чистый пол стекает грязь. Октазия этого не замечает, конечно же – ведь убирать не ей. Я моргаю и наконец выдавливаю:

– Что?

– Я записала тебя прислуживать на ближайшем императорском балу.

«Не может быть!» – хочется воскликнуть, но по серо-ледяным глазам Октазии понимаю, что она не лукавит. Иного и не следовало ожидать (иногда кажется, она меня ненавидит и наслаждается моими несчастьями), и всё же робко произношу:

– Но вы обещали отпустить меня на выходные…

– Неужели ты думаешь, что ради свадьбы какой-то простолюдинки я упущу выгоду?

– Но это свадьба моей сестры, – я стискиваю тряпку так сильно, что пальцам больно, это заставляет немного её отпустить.

– Ну и что? – Октазия разворачивается к узкой полоске зеркала и оправляет почти развившиеся из-за недавнего дождя светлые кудри. – За эту работу очень хорошо платят… Разве не в твоих интересах быстрее расплатиться?

Она хитро смотрит на меня. Она права: чем больше я зарабатываю, тем быстрее выплачиваю долг и проценты, чем быстрее выплачиваю – тем меньше долг прирастает за счёт «расходов на содержание». И дом Октазии не то место, где хочется задерживаться, но…

– Это моя единственная сестра…

– Я уже внесла тебя в список, это не обсуждается. – Она прямо в грязных ботинках проходит в гостиную, через неё – во внутренние комнаты.

Я остаюсь наедине с новыми порциями грязи и сумятицей в голове: я так надеялась, что будет хотя бы два дня отдыха от Октазии и её сумасшедшей семьи… И со своими родными я не виделась уже два года, с тех пор, как меня, самую старшую, отдали за долги владельцу наших полей – престарелому отцу Октазии.

Такое чувство, будто меня ударили под дых. Я лихорадочно ищу решение, но… свадьба сестры в тот же день, что и бал, я просто не могу быть в двух местах одновременно. Если только не найду себе замену. Идея настолько меня захватывает, что я бросаю тряпку и делаю несколько шагов к двери, но вспоминаю о делах на сегодняшний день и с удвоенной энергии начинаю оттирать грязные следы: костьми лягу, но вырву себе этот несчастный выходной.

Навещу Фриду в самый важный день её жизни.

Невольно хмурюсь: когда меня отдавали, предполагалось, что я останусь трудиться на хозяйских землях, рядом с семьёй, и что теперь? Я продолжаю тереть пол, песчинки скрипят по наполированному дереву.

Конечно, родители не виноваты, что случился неурожай, а отца придавило телегой, и он почти месяц не мог работать, но так душераздирающе обидно, что они там, вместе, готовятся к семейному празднику, шутят, смеются, им ничего не надо делать, чтобы попасть на эту свадьбу, а я застряла в столице, с Октазией. Это несправедливо.