– Болат! Где же база? – Окликнул проводника Василий, который явно начинал нервничать, озираясь по сторонам. – Говорил, час-полтора езды. А мы уже сколько едем? Три часа!
– Дорогой брат. – С некоей растерянностью отвечал ему Болат. – Не первый раз туристов-охотников веду. Все верно поставил. Я об эту тропу глаза намозолил. Сам уже думать начал: туда ли едем. Однако, туда! – Радостно закончил он. – Вона! На сосну глядите, которая посреди поляны стоит. Одна такая раскинулась в ширину. Макушку когда-то молнией сшибло. Ей кто-то имя дал – Королева. Теперь все так и зовут. За поляной метров двести и остается. Там берег. Там база.
– Ладно. Веди уже скорей к месту. Надоело в седле трястись. – Пробурчал в ответ Василий.
Трое всадников шагом проехали мимо Королевы и снова углубились в лес, который отчего-то не стал редеть, как обещал Болат, а наоборот становился гуще. Вековые деревья заслонили своими макушками небо, заполнив пространство сплошной серой тенью. Потянуло сыростью. Широкая тропинка, протоптанная сотнями копыт, куда-то пропала, и ее место заняла мало хоженая узенькая, едва заметная через травяную поросль.
– Теперь уже точно видно, что мы заплутали! – Заявил третий всадник, до того ехавший всю дорогу молча.
– Евгенич прав, Болат! – Поддержал того Василий. – Мы потеряли тропу. Надо возвращаться назад к Королеве и снова начинать путь по нужной нам тропе.
– Не знаю, как вышло… – Растерянно проговорил Болат. – Всегда тут вожу…
– Видать не привык к лесам нашим. – Заверил его Евгенич. – Это – не по степям вашим шлындать. Давно тут живешь? – Он стал разворачивать коня.
– Пять лет уже. Сначала на заработки приехал из Казахстана. Потом тут совсем остался. Я детдомовский, а тут друг мой большой по службе живет. Он тоже казах. На русской девушке женился и здесь живет. Назад поедем. Ничего знакомого больше не вижу.
Трое всадников вереницей поехали в обратном направлении.
– Где же Королева? – Растерянно произнес Болат, когда по всем данным они должны были выехать обратно на поляну. – Ни ее, ни поляны… А! Вона! Вижу поляну!
Вскоре всадники выехали из леса на большую поляну, которая была в несколько раз больше, чем та на которой они встретились с Королевой. Посреди поляны стояла не сосна, а небольшая, рубленная из стволов изба, крытая сосновой щепой. В их сторону смотрело оконце в четыре ладони площадью, закрытое какой-то полупрозрачной пленкой. Из торчащей над щепой глиняной трубы вырывался сизоватый след дыма.
– Куда это нас вынесло? – Поинтересовался Евгенич.
– Сам не знаю. – Честно признался Болат. – Никогда тут не был.
– Пойдемте, спросим у хозяев, куда наш следопыт затащил. – Предложил Василий, спрыгивая на землю и беря коня под уздцы.
– И то верно. – Согласился Евгенич, покидая седло.
– Я быстро! – Болат, оставив своего коня на попечение спутников, подбежал к маленькой дверке, которая была высотой в две трети его роста и постучал в нее костяшками пальцев.
– Хазары! – Раздался из-за двери наполненный страха женский голос. И раздался звук задвигаемого засова..
– Что это? – Удивился Василий, становясь рядом с Болатом и стуча заново в дверь. – Хозяева! Заплутали мы! Помогите дорогу отыскать.
– Ты славянин?! – Донесся из-за двери вопрос.
– Как есть! – Подтвердил Василий.
– Тогда в окошко лицо подставь. Глянем на тебя. – Потребовал все тот же женский голос.
Василий и Евгенич шагнули к окну.
– Вижу! Нашенские, вроде! Одежка у вас чудная! Из каких будете?
– Из города мы приехали. На охоту. – Ответил ей Василий.
– Видать из дальней веси они, какой-то полянской. – Прозвучал второй женский голос. – Давай поспрашаем, что да как, да и подмогнем, коли в силах.
Дверь распахнулась наполовину. В проеме обозначилась крепкая молодая женщина лет тридцати, одетая в какую-то странную долгополую льняную рубаху, перехваченную поперек под пышной грудью неширокой алой тесьмой. В руках она держала длинный нож, который больше походил на короткий меч, образцы которых участникам диалога доводилось когда-то видеть на иллюстрациях учебников по истории.
– Куда это нас занесло? – Тихо проговорил Василий. – Видать, к староверам попали.
– Какие тебе староверы? – Так же тихо ответил Евгенич. – Говор и одеяния больше на славян времен начала Руси похожи. Поверь мне. Я когда-то несколько лет в историческом кружке состоял.
– Чего шепчетесь? – Строго спросила женщина. – Говорите, что знать хотите и проваливайте восвояси. Прикидываете, что у нас заступников нет? Зазря! Рыка кликну. Он вам скорехонько кости пообломает. Говорите ужо. А того, косоглазого, в плен взяли? Отчего же не повязали добре. Убежать может.
– Нам на речку Горелку проехать бы…
– Куда?! – Удивилась женщина. – Тута такой и в помине нет. Ту, которая за лесом бежит, Журавкой нарекли еще деды наши. А про вашу речку и не слыхивала никогда.
– Как же так?! – Воскликнул Евгенич, доставая из сумки карту района и тыча в нее пальцем. – Тут она, родимая, четко обозначена.
– Не ведаю, кто тебе эту обманку дал. Нету тута никакой Горелки! То верно знаю. Обманули вас видать очень. Не знаю, как и помочь. В избу не пущу. Одни бабы тут у меня. Мы с Миланой в отделе от нашей веси живем. Старейшина согнал в наказание за то, что за Милана против воли родителя пошла. Много лет прошло. А тута прижились и назад не просимся. Сведу вас в весь. Чтобы зла какого не учинили, Рыка с собой позову. Рык! Рык! Поди!
