Понимаю, что название этой книги звучит самонадеянно. Вроде как убеждаю будущего читателя, глядящего на обложку недоверчево: ничего, мол, будет интересно. Вспоминается «Капитанская дочка»: «Меня притащили под виселицу. „Не бось, не бось“, – повторяли мне губители, может быть, и вправду желая меня ободрить». Так или иначе, главное в названии книги было для меня веселое настроение, способное ободрить и читателя, и меня самого.
«Прогулка не будет скучна» – заключительные слова из стихотворения Евгения Шешолина, одного из героев этой книги:
Я наскучить боюсь; кто б ты ни был, пойдем:
Это сладкая, все же, – узнаешь, – страна.
Кто-то облачком легким сквозь сон полетит,
А кому-то прогулка не будет скучна.
В ходе этой прогулки по любимым моим стихам второй половины прошлого и начала нынешнего века мне являлось множество картин: то бредущего по болоту к Смоляному двору Петра I, то подбитого бомбардировщика в ночи, то колесницы Пандавов, то двуликого истукана в Летнем саду, то Мартына Задеки под подушкой, то моллюсков, налипших на дно пакетбота. Загорался зеленый глаз приемника, попугай на доске посреди океана глядел надменно.
Я назвал свои сочинения этюдами, то есть набросками, чем-то не до конца оформленным. Слова «статья» и «эссе» были бы слишком серьезны, подразумевали бы некий метод, а метода не было. Я всего лишь старался сколь возможно сосредоточиться на стихах, а не на себе, как бы настроиться на волну чужого стихотворения и сказать о нем что-то не совсем постороннее.
Знакомый германист и музыковед, проживающий вблизи Козьего болота, обозначил жанр этих записей как развивающие вариации.
Прогулочное настроение внушено мне и некоторыми маршрутами моих героев. Составляя книгу, я увидел, что – о, ужас, о провинциальность! – четырнадцать из семнадцати поэтов, о которых речь в этой книге, ленинградцы/петербуржцы. Вот общий перечень: Лев Друскин (Ленинград – Берлин – Ленинград – Ташкент – Ленинград – Тюбинген), Роальд Мандельштам (Свечной – Коломна), Владимир Уфлянд (Фурштатская), Татьяна Галушко (Мойка – Летний сад), Иосиф Бродский (Литейный – Малая Охта), Олег Охапкин (Сосновая Поляна), Лев Васильев (Пески – Охта – Сенная), Сергей Стратановский (Обводный канал), Виктор Кривулин (Курляндская – Пионерская), Олег Григорьев (Васильевский остров), Петр Чейгин (Ораниенбаум – Сойкино – Ленинград), Валерий Мишин (Крым – Ирбит – Апраксин переулок), Елена Шварц (Черная речка – Роты), Евгений Вензель (Михайловский сад – Малая Садовая – Съезжинская), Евгений Шешолин (Краслава – Резекне – Ленинград – Псков – Даугавпилс), Георгий Ефремов (Москва – Вильнюс – Москва – Вильнюс), Илья Асаев (Москва – Днепропетровск – Рига – Днепропетровск).
Большинство их стихов окружало меня с детства или с ранней юности. Один поэт за стеной поднимал бокал за Вечную Женственность. Второй (за другой стеной) слушал по ночам Бернеса и битлов. Третий пугал бородой и клюкой. Четвертый являлся с рыболовными крючками в спичечном коробке. Пятая брала мою маму под зонтик в минуту скандала и суеты. Шестой рассказывал о последней встрече с ангелами. Седьмой просил примерить кепочку. Пишу об этом не из хвастовства, а лишь затем, чтобы объяснить свой выбор: стихи эти, наряду с песнями Гражданской войны, были моей колыбельной, и поэтому книга писана, так сказать, сомнамбулическими чернилами.
Мои друзья и родные – сочинители и читатели – помогали мне, вытаскивая мои слова из небытия. Игорь Валерьевич Булатовский обсуждал со мной, что и как писать, да и сам писал, его я с гордостью называю соавтором лучших своих зарисовок. Только вот на обложку он, увы, не захотел. Андрей Юрьевич Арьев отдавал драгоценные страницы «Звезды» раз в два месяца под рубрику «При скудном свете лампы», в которой под именем художника Рейна Карасти вышло все, что составляет эту книгу. Когда я пытался недели за две до срока отказаться от публикации, Андрей Юрьевич говорил: «Тогда закрываем рубрику. Ты знаешь, когда Жолковский предупреждает, что не пришлет очередные „Уроки словесности“? За два месяца!» Оставалось писать в срок, памятуя, как создавался кошмарный роман «Игрок». Мало этого, Андрей Юрьевич всегда перед уходом номера в печать читал писанное мною, находил возмутительные ляпы и спасал сочинение от бесчестья. За неизменное терпение и благожелательность я благодарен и своему редактору – Алексею Арнольдовичу Пурину. Особенное спасибо первым читателям и критикам: маме, Наталии Андреевне Рогинской, жене, Анастасии Евгеньевне Огурцовой, а также другу Никите Львовичу Елисееву, который тоже находил глупейшие ошибки и не пропускал их в печать, да и много конспирологических соображений дарил в процессе работы.
И самая большая благодарность – Борису Анатольевичу Равдину, познакомившему меня со стихами Ильи Асаева, Александру Юльевичу Даниэлю, открывшему мне творчество Георгия Ефремова, а также Александру Федоровичу Белоусову, подарившему книгу Евгения Шешолина, да и вообще научившему думать и писать о поэзии. Его памяти я посвящаю эту книгу.
