ГЛАВА ПЕРВАЯ.
ШКОЛА МАГИЧЕСКИХ ИСКУССТВ
Ученье - свет, а неученых - тьма!
Больная тема для Ученого Совета Академии Высшей Магии
Все было не так.
Слишком темно. От факелов в отделанных золотом и каменьями креплениях, больше чадящих, чем дающих свет, толку мало.
Слишком сыро. Камни сочатся влагой, и роскошный ковер под ногами медленно вбирает ее, не давая ни тепла, ни уюта.
И кресло каменное, жесткое, неудобное, даром что величественное и красивое.
А платье, черное, закрытое, и вовсе на доспехи похоже, сковывает, не дает устало опустить плечи, вдохнуть полной грудью...
И все лишь для того, чтобы ни на единый миг не забывать о случившемся когда-то. Чтобы ненависть, живущая в сердце, разгоралась все ярче и ярче.
Хотя он сказал однажды, что у нее нет сердца. Если бы!..
И камень подлокотников страдальчески скрипит под нервно сжимающимися тонкими пальцами...
Их было трое. Бледных, храбрящихся изо всех сил, старающихся сохранить хотя бы видимость достоинства.
Сколько их когда-то было, таких? Не счесть...
- Нам очень жаль, госпожа, - бормотал один из троицы, преклонив колено и вцепившись в висящий на поясе меч так, что костяшки пальцев побелели.
Глупец. Понимает ведь - бессильно здесь оружие.
- Жаль... - Ее голос сух и безжизнен, и мечник вжимает голову в плечи, предчувствуя беду.
- Ведьма оказалась гораздо сильнее, чем мы полагали.
Еще один... смелый. Среднего роста, щуплый, жилистый, с острым носом и буйными кудрями цвета сумасшедшей осенней листвы.
- Она - берегиня, и ваше счастье, что она еще не вошла в силу. - Слова бесцветны, тихи и болезненно царапают горло. - Если б не это, она стерла бы вас с лица этого мира, даже не заметив... Но теперь мне придется исправлять ваши ошибки. Приведите эльфийку.
- Г-госпожа... - Наконец-то страх просачивается в голос рыжего, покрывает кожу белоснежной пудрой, придает его запаху особую пряную нотку. - Эльфийка... пропала... Вместе с вашей девчонкой. Вы же знаете...
- И вы... до сих пор не нашли их?
- Госпожа... - Спокойный, ровный тон зажег в глазах мечника ужас, ибо он прекрасно знал цену этого спокойствия. - Девочка слишком умело скрывает следы, обнаружить ее невозможно, но ведь оно и понятно - учитывая, кто она... А эльфийка... мы уже знаем, где искать... Вскоре мы приведем ее обратно! Клянусь... Мы...
Встать удается с трудом, но все слишком испуганы, чтобы это заметить. Один лишь взгляд - и мечник, схватившись за горло, корчится на полу. Мгновение - и тело его, иссохнув прямо на глазах, превращается в прах. И вот уже невесть откуда взявшийся ветер кружит его по пещере...
- Поймать. Привести. - Незачем повышать голос. Не в нем сила. - И найдите его. Где бы он ни был, найдите.
И рыжий, часто кивая, пятится к выходу, из последних сил сдерживаясь, чтобы не побежать.
Бег будит азарт погони... Но не сейчас.
Сейчас хочется лишь прикрыть глаза и тяжело опуститься в кресло.
С каждым днем становится все труднее, тело отказывается повиноваться... Нужно спешить, времени осталось не так много.
- Тебе действительно нужно именно это? - бесстрастный голос заставил вздрогнуть и резко выпрямиться.
Третий, привычно закутанный в плащ с капюшоном, и не подумал о том, чтобы подчиниться приказу. Как всегда.
- Не твое дело. - Злость прорывается, царапает еще сильнее, заставляет кривиться от боли.
- Ошибаешься, - лениво улыбается он. - Без меня тебе не удалось бы вообще ничего... Не забыла?
- А ты? Ты не забыл, что я могу сделать с тобой? - почти змеиное шипение. Почти непреодолимое желание избавиться от наглеца раз и навсегда.
А в ответ - лишь равнодушное хмыканье из-под капюшона.
- Хочешь испугать? Меня? Зря. Я не боюсь. Ни тебя, ни кого бы то ни было.
- Если предашь меня - узнаешь, что такое страх.
- Предам? Предам... Я служу лишь себе. А ты... С тобой мне просто по пути. К сожалению.
- Твоя семья всегда была верна мне.
- К сожалению, - усмехнувшись, повторяет он. - Именно потому я сейчас и с тобой... госпожа моя. Я родился... таким. Судьба, не так ли?
- Иди. - Выдохнуть, вновь прикрыть глаза, чтобы немного успокоиться. - Ты знаешь, где берегиня сейчас?
- Да... госпожа.
Сарказм и вызов. Как всегда.
- Тогда что ты делаешь здесь? Иди и уничтожь ее. Ты можешь. Если же...
- Только без угроз. Я все понял.
Взметнулись черные полы плаща, оставляя ее в полном одиночестве.
Из-под впившихся в ладонь ногтей брызнула кровь, но боль не отрезвила.
До стены - пять шагов. Невыносимо трудных сейчас... И даже на то, чтобы провести ладонью по камням, понадобилось слишком много сил.
Камни засияли, подернулись рябью, как потревоженная поверхность воды, а потом застыли зеркальной гладью. Но в ней отразилось не перекошенное от ненависти лицо, а удивленное, страдальчески белое, с изможденными глазами, в глубине которых все еще тлела надежда.
- Тебе ничего не изменить, - превозмогая слабость, бросила она отражению, и оно испуганно поблекло. - Как и вашей беспомощной берегине... Я добьюсь своего. Пусть лишь сейчас, через века... Тем слаще будет победа.
* * *
Мрачные сырые стены, писк и шебуршение крыс, тяжелые шлепки капель, падающих с каменного потолка на каменный же пол; железные обручи, сковывающие занемевшее и оттого уже не чувствительное к боли тело. Взгляд рассеянно блуждает по темной камере, избегая подниматься вверх, где в крепких, припаянных к потолку цепях застыли неестественно вывернутые кисти рук.
