A.L. Knorr BORN OF WATER
Copyright © A.L. Knorr, 2016
© М. В. Панягин, перевод, 2024
© Серийное оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Издательство Иностранка®
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Издательство Иностранка®
* * *
Польша. Наши дни
– Лучшие на свете, – Антони протянул Мартиниушу набитую документами папку. – Но я все-таки не понимаю, зачем искать среди иностранцев. У нас и в Гданьске наберется прекрасная команда.
Мартиниуш взял папку покрытой старческими пятнами рукой и придвинул стул к деревянному столу, за которым когда-то работали и его отец, и отец его отца.
– Все просто: эта задача не для всех. Нам нужны лучшие, и неважно, поляки они или нет.
– Не представляю, что скажут наши сторонники, когда узнают, что мы предпочли зарубежную команду, – задумчиво проговорил Антони. – Мне-то все равно – пусть победит сильнейший. А вот здешним палец в рот не клади, если вы понимаете, о чем я.
– Брось. Не так много у нас осталось сторонников. Большинство и не поляки вовсе. Мир давным-давно забыл о крушении «Сибеллен». Кого мы выберем – не их ума дело. – Мартиниуш достал из переднего кармана очки в проволочной оправе и водрузил их на кончик носа. Для человека, которому хорошо за семьдесят, зрение у него было весьма неплохим – очками он пользовался, только когда читал. – Спасибо, Антони.
Старик взмахнул рукой, отпуская помощника.
Антони кивнул и вышел из кабинета.
Мартиниуш принялся неспешно пролистывать папку. В окно сквозь деревья струились ранние лучи утреннего солнца, освещая страницы. У правой руки старика стояла чашка горячего чая «дарджилинг»[2]. Поднеся дымящуюся чашку к губам, он отложил очередное досье и остановил взгляд на статье с фотографией. Глаза его расширились от потрясения, а чашка застыла на полпути к губам. Рука задрожала, и он торопливо, мимо блюдца, поставил чашку на стол, запятнав поверхность антикварного деревянного стола каплями воды. Взял страницу обеими руками и поднес ее почти к лицу, словно хотел убедиться, что глаза его не обманули.
– Не может быть, – он прищурился, вглядываясь в изображенную на фотографии женщину. – Неужели она?
– Мам? – Пена от зубной пасты полетела во все стороны. Я стояла в пижаме посреди гостиной с зубной щеткой в руке.
По телевизору шли новости. Сбоку от размалеванного лица ведущей красовалась фотография кинозвезды Рейчел Монтгомери, закатившей со своей свитой вечеринку на яхте. Я собиралась в школу в последний раз в этом учебном году и вдруг услышала, как из телевизора доносятся слова «шторм», «яхта» и «спасение». Всю неделю по утрам наш телик показывал только новостные блоки. Обычно я пропускала их мимо ушей. Но не в этот раз.
– Через несколько минут, – тараторила ведущая, – мы вернемся с подробностями ужасных событий, произошедших с мисс Монтгомери в бухте Чертово Око.
Началась реклама.
– Что случилось, Тарга? – донесся с подъездной дорожки голос мамы, которая в эту минуту погружала ящики в служебный грузовичок.
– Кораблекрушение! – едва успела выпалить я: еще чуть-чуть, и зубная паста потекла бы по подбородку. Я бросилась на кухню, сплюнула в раковину и схватила полотенце, чтобы вытереть лицо. Долго бежать не пришлось: кухня у нас – часть гостиной, плита и все прочее отделены от комнаты небольшим буфетом.
Мы живем в отремонтированном трейлере. С тех пор как папа скончался – это случилось почти девять лет назад, когда мне было восемь, – наша жизнь изменилась не в лучшую сторону. В то время мама не работала, и двухэтажный загородный дом стал нам больше не по карману. Пришлось перебираться в трейлерный парк на окраине Солтфорда, городка на восточном побережье Канады. Парк, к слову, довольно милый – ну точно не хуже других. Наши соседи пекутся о своих жилищах и небольших садиках, словно об итальянских виллах. «Трейлер не помойка», – гласит неофициальный местный закон. Скажу честно: если судить по тому, насколько красив и ухожен дом, худших жильцов, чем мы с мамой, не найти во всем парке. Наш трейлер – самая что ни на есть помойка. Не то что сада – у нас и горшков с геранью в помине нет. Лужайка засыпана гравием, а к входной двери ведут треснувшие посередине бетонные ступени. Не подумайте, что мы нищие: мама вкалывает по полной, чтобы обеспечить меня всем необходимым. Вот только состояние нашего дома у нее далеко не на первом месте.
Пока шла реклама, я сполоснула в раковине гейзерную кофеварку и приподняла крышку переполненного мусорного ведра, чтобы вытряхнуть туда спитой кофе. Крышка соскочила с петель, ведро накренилось, и липкая луковая кожура вперемешку с гниющими апельсиновыми корками вывалилась наружу, прямо на мои босые ноги. Я вздохнула, задержала дыхание и, собрав с пола вонючую массу, вынесла ведро на улицу.
Следить за всем, что требует ухода и ремонта, приходится мне. Маме присматривать за трейлером некогда: она слишком занята работой. Ее послушать – так мы живем просто по-королевски, ведь зимой у нас тепло, есть электричество и вода. Моя мама – Майра Мак’Оли – полная противоположность материалистке. Она совершенно равнодушна к вещам, поэтому ей и не удается поладить с людьми, которые украшают свои дома дорогостоящими предметами искусства, тратят тысячи баксов на хлопковую простыню или покупают хороший автомобиль. Нет, она вовсе их не осуждает, просто ей смертельно скучно болтать о подобной чепухе. Так что найти друзей – и тем более сохранить с ними хорошие отношения – маме ох как непросто. Не то чтобы она сильно из-за этого переживала. Порой мне кажется, что из всех людей на свете ей нужна только я одна. Ну и мои друзья, конечно, – но лишь потому, что они интересны мне. Тот, кто дорог мне, дорог и моей маме.
