Письмо
Поджав ноги и обхватив колени руками, Марианна сидела в уютном велюровом кресле. Исписанный мелким неразборчивым подчерком затертый листок подрагивал в руке. В камине тихонько потрескивали дрова. Отблески пламени рисовали на стенах танцующие, мгновенно исчезающие силуэты. Хвойно-мандариновый аромат Рождества наполнял комнату теплом, а за окном, то и дело слышались дерзкие порывы холодного зимнего ветра. Из гостиной доносились размытые голоса, обрывки шуток, заливистый детский смех. Сегодня Праздник. Дом наполнен радостью. Вся семья и друзья рядом.
«Почему я реву? Радоваться надо, от счастья скакать до потолка. Обнять мужа, детей, любимую кошку Тосю и целую Вселенную, а я сижу и реву», – недоумевала про себя Марианна.
По щекам медленно расстилались дорожки слез, но на душе при этом делалось спокойно-спокойно, как будто бабушка укутала мягким пледом и тихо напевала колыбельную песню.
Листок неожиданно выскользнул из рук и плавно опустился на пол. Это было старое письмо, которое Марианна написала себе сама пятнадцать лет назад. Некоторые слова уже невозможно было разобрать, но и без них она хорошо помнила смысл. Тогда, зимний холодный ветер, ровно так же пел за окном свою заунывную песню. То Рождество Марианна встречала совсем одна в компании кошки и кактуса.
Взгляд опустился на заключительные строки: «Держись, дорогая, у тебя обязательно все будет хорошо! Я в тебя верю!».
Ей вдруг захотелось выйти на залитую светом Рождественских огней улицу, похрустеть снегом и полюбоваться бескрайним зимним небом. Накинув пальто, Марианна незаметно выскользнула из дома. Ветер трепал волосы, морозный воздух обжигал щеки. На темном небе Млечный путь, как всегда, расстилался своей бесконечностью, звезды улыбались и подмигивали.
«Видишь, дорогая, я же тебе говорила, все обязательно будет хорошо!» – тихо прошептала она.
Печенье с предсказаниями
– Мама ну, где же ты? Мы тебя зовем, зовем! – десятилетний Елисей, младший сын Марианны распахнул дверь и замер на пороге без верхней одежды и в одних носках. – Сейчас бабушка начнет раздавать печенье с предсказаниями, пойдем быстрее!
– Бегу, сынок, такое нельзя пропустить.
Марианна улыбнулась, обняла сына, и они вернулись в теплую, залитую радужным светом гирлянды гостиную.
Посередине комнаты стоял большой круглый стол, накрытый белоснежной скатертью. К Рождеству Марианна всегда покупала новую скатерть. Это стало ее ритуалом. Каждый раз, выбирая скатерть, Марианна с предвкушением размышляла о том, какие угощения будет готовить к празднику, как будет весело и тепло на душе, когда вся семья соберется за накрытым ею Рождественским столом. Цвет скатерти каждый год был разный и имел особое значение, которое приходило к Марианна по наитию. Например, в прошлое Рождество скатерть была нежно-зеленая. Марианне хотелось, чтобы поскорее пришла весна, и она выбрала этот цвет, как символ просыпающейся от зимней передышки природы. В этом году Марианна предпочла белый. Он означал для нее гармонию, доброту и обновление, которые приносит Рождество в каждый дом.
– Мари, ну вы где?! – послышался нетерпеливый голос мужа.
Мама, супруг Марианны Виктор, дети Степа и Алена, лучшая подруга Серафима с семьей, уже сидели за столом и с нетерпением ждали их с Елисеем.
Рождественский ужин радовал глаз множеством вкусностей. Вместе с любимыми блюдами соседствовали новые, еще не отведанные. Сегодня одним из них был салат из креветок, хурмы, авокадо и апельсинов. Особенный вкус ему придавал приготовленный по секретному рецепту соус с апельсиновым соком. Марианна не ошиблась с выбором. Даже дети просили добавки, а это главный признак успеха.
Мандарины, яблоки, свежие булочки с теплым ароматом корицы и шоколада, и конечно, главная семейная традиция – печенье с сюрпризом, которое заранее готовила Марианна, с удовольствием придумывая новые шутливые послания. На круглом блюде лежали звезды, солнце, месяц, цветы, корабли, елки. Они словно улыбались и в надежде звали: «Выбери меня!».
Дети с особой радостью участвовали в этой шутливой игре. Каждый выбирал печенье по-своему. Степа подходил к этому вопросу основательно, с долгими размышлениями. Елисей, напротив, выбирал быстро, ни минуты не сомневаясь. Алена спрашивала совета у папы, Степы, Елисея, но в конечном итоге всегда делала по-своему.
Теплые мурашечные волны разливались по телу и стихали лишь на кончиках пальцев, когда Марианна всматривалась в счастливые глаза детей, слушала их заливистый смех.
Держа в руках свое печенье, она внезапно вспомнила еще одну девочку. Ту, которая, тихонько, чтобы не разбудить маму, крадучись подходила к шкафу, медленно открывала предательски скрипящую дверь, надевала свое единственное нарядное платьице и танцевала в прозрачном свете луны, мечтая стать доброй феей.
Каждый год, ранним Рождественским утром, первым делом она бежала к елке, где ждал мягко шелестящий пакет, из которого так вкусно пахло шоколадно-мандариновой радостью.
Шоколадные батончики, разноцветная карамель, «Каракум», «Мишка на Севере», «Ласточка», больше всего ей нравились «Грильяж» и «Золотой ключик». Конфет в пакете было много, а мандаринов почему-то всегда только три. Выбор самой вкусной конфеты под звучание мандаринового аромата был тем самым моментом, который девочка ждала ровно год.
