Рита
Иногда мне казалось, что жизнь остановилась. Я ходила по квартире, смотрела на часы, а стрелка словно замерла. Тишина. Вот работает телевизор, но я его совсем не слышу. Играют дети. Петя повалил брата на пол и щекочет его. Тот смеется, но я этого не слышу этих звуков. Вокруг меня тишина. Или вакуум, который не пропускает звуки. А еще казалось, что стоит мне вытянуть руку и я выйду из вакуума. Но рука не поднималась. Не слушалась меня.
Зато потом стрелки начинали бежать как сумасшедшие. Я мысленно просила их остановиться. Дать мне передышку, но вот уже открывалась входная дверь и в квартиру заходил Борис, мой муж. С недовольным выражением лица, он клал портфель в прихожей. Потом к нему бежали дети. Он их трепал по голове. Старшему Борис давал монетку за хорошее поведение и помощь маме. А младшему доставалась конфетка. Дети довольные убегали. И тогда Борис смотрел на меня. От одного его взгляда у меня подкашивались ноги. В голове сразу вспоминались все промахи, которые я совершила сегодня, и за которые он мог наказать. Борис же проходил мимо, жестом показывая, что я должна следовать за ним. И вот мы проходили в комнату. В нашу спальню. Комната, которую я ненавидела.
Отчет. Я знала, что он наблюдал за мной по скрытым камерам в квартире. Но я при этом должна была рассказывать о всех своих проступках. Об убежавшей каше, о полосе от фломастеров на стене. И если я что-то забывала, то он напоминал. А дальше шел вердикт. Вердикт от Бориса. Иногда это были удары линейкой по ладоням. Иногда по пяткам. За сильные промахи он меня мог посадить в клетку, которая стояла в нашей спальни. Метр на полтора. Полметра высотой. Место, где я провела первые полгода после нашего знакомства и куда я не хотела возвращаться, потому что там время окончательно останавливалось.
Одно время я пыталась вернуть власть над временем. Тогда мне казалось, что вместе с временем я верну и жизнь. Но у меня это не получалось сделать. Время все время ускользало. А когда мои попытки замечал Борис, то мне доставалось так, что я несколько дней вставать не могла, поэтому вскоре попытки были прекращены. Я начала привыкать жить в безвременье. Но однажды все изменилось.
На лето моя мама брала детей к себе на дачу. Дети были на свежем воздухе и под присмотром. В это время Борис принимал экзамены, а потом брал путевку на море, куда ездил один. Я же оставалась запертой в квартире на две недели без доступа к телефону и компьютеру. Это время мне нужно было проводить в раздумьях. Я должна была понять, что мне нужно благодарить судьбу за такую жизнь. Что я могла бы жить одна, без Бориса и детей. И мне эта жизнь бы не понравилась.
Когда он уезжал, то я вначале радовалась. А потом наступало время страхов. Один раз я так испугалась, что Борису пришлось вызывать скорую и класть меня в больницу, чтобы привести в чувство. После этого я боялась оставаться одна, но Борис был неумолимым. Он считал, что эта пауза мне была необходима, чтобы «правильно расставить приоритеты в жизни». Я должна была понять, что только с ним могла быть счастлива. А одна я бы быстро сошла с ума.
Так случилось в этот раз. Мама забрала детей. Мне стало легче и одновременно сложнее. С детьми я вынуждена была просыпаться. Выполнять обязанности матери. Кормить их, одевать и умывать. Следить, чтобы мальчишки не дрались. А теперь я могла просидеть на одном месте полдня и только потом вспомнить о том, что нужно давно было убрать квартиру или развесить белье.
В такие дни мне доставалось от Бориса сильнее обычного. Разбитыми руками дело не обходилось. Он злился на меня. А я понимала, что мне нужно было сосредоточиться, но это никак не получалось сделать. Я опять была плохой. Опять не могла стать той, кем бы он мог гордиться. Поэтому в этот раз наказание одиночеством Борис решил увеличить. Вместо двух недель он уезжал на месяц. И этот месяц я должна была провести одна.
Я помнила, как лежала у него в ногах. Помнила, как умоляла не быть таким жестоким. Но он лишь гладил меня по волосам и говорил, что все будет хорошо. Что это для моего же блага.
Он уехал. Закрыл дверь за собой и даже не оглянулся. Я же сидела на полу и смотрела перед собой, чувствуя такую тоску и одиночество, что мне хотелось выть. Время остановилось. А в я в нем растворилась. Только вокруг уже были перемены, о которых я не подозревала. Рано или поздно они должны были случиться.
***
Макар
– Слушай, я понимаю, что гордость и все такое. Но жить на съемной при наличии квартиры? Эта не та жертва, которую стоит приносить. Это молодежь должна по съемным скитаться и добиваться всего своими силами, – сказала Надя. Макар усмехнулся. Обнял за плечи бывшую жену.
– Приятно, что ты так обо мне переживаешь, но вот я как раз и помню нас с тобой. Как мы на Тополях комнату в общаге снимали с общей кухней и противной теткой.
– Как же ее звали? – Надя задумалась. – Помню, как она полицию вызвала, когда мы с тобой сексом занимались.
– Ага, – рассмеялся Макар. – А потом была съемная квартира в Порту, где нас чуть клопы не сожрали. Надь, я считаю, что мы можем позволить себе помочь детворе. Лида у тебя живет с Гришкой. А Игорьку куда? К тому же у него девочка хорошая. Может она его остепенит.
