Скитальцы

В некое время группа детей родилась на одной планете, а выросла на другой.

Та планета, где они родились, представляла собой твердыню с чрезвычайно строгими правилами, а та, где они выросли, окружила их садом, в котором царил невероятный беспорядок. Первая планета была устроена словно бы согласно точно выверенному, прекрасному чертежу, а на второй – царил дикий хаос. Два мира, один за другим, определили жизнь детей, у которых никто не спросил согласия, никто не обращал внимания на их чувства. Эти миры словно бы стали двумя звеньями в их судьбе, подхватили и унесли их холодной, непреодолимой волной.

То, что в твердыне было крепко-накрепко сбито, в саду рассыпалось на кусочки. То, что было забыто в пьяных гулянках, осталось запечатлено в чертежах. Те, кто жил только в башне, никогда не страдали утратой веры. Те же, кто жил только в поисках наслаждений, даже не представляли, к чему еще можно стремиться. Только те, кому было суждено пройти через оба мира, сумели пережить ту особую грозовую ночь, когда исчезли далекие миражи, а на пустошах расцвели мириады странных цветов.

Из-за того, что довелось пережить этим людям, они молча страдали, а на них со всех сторон сыпались нападки.

Кем были эти дети и как вышло, что им пришлось пережить и ту и другую жизнь, – это вопросы, на которые ответить целиком и полностью поможет только изучение двух столетий сложнейшей истории. Даже сами дети не смогли бы дать четкого и ясного объяснения. Пожалуй, они были самыми младшими в тысячелетней истории изгнанников. Они еще и понять не успели, что такое судьба, а уже были брошены в жерло ее воронки. Они еще не ведали о существовании иных миров, а другой мир уже унес их прочь. Их ссылка началась дома, и у них не было права голоса в том, куда двинется история.

Наш рассказ начинается с того момента, когда эти дети возвращались домой. Их телесное странствие приближалось к концу, а душевная ссылка только должна была начаться.

Это повествование о крахе последней утопии.

Звездолет вот-вот должен был пойти на снижение. Настало время погасить огни.

Корабль покачивался в пространстве, словно капля воды, медленно вплывающая в порт, имеющий форму арки. Звездолет был очень старый, его блеск был тусклым, как у бляхи, которая отполирована временем до такого состояния, что острые углы и края стерлись. На фоне черноты космоса корабль казался крошечным, а вакуум еще сильнее подчеркивал его одиночество. Корабль, солнце и Марс выстроились в одну линию – с солнцем в дальнем конце, Марсом вблизи, и кораблем посередине. Его курс был прямым, как лезвие меча, а края этого лезвия были неразличимы.

Окруженная мраком серебристая капля воды приближалась к берегу – такая одинокая.

Это был звездолет под названием «Марземля» – единственное связующее звено между Землей и Марсом.

Корабль не знал о том, что за сто лет до его рождения этот порт буквально кишел космическими судами, сновавшими туда и сюда, будто баржи по полноводной реке. Шла вторая половина двадцать первого века, когда человечество наконец пробило тройной барьер гравитации, атмосферы и психологии, и, обуреваемые волнением и радостью, люди отправили всевозможные грузы на далекую Красную планету своей мечты. От околоземной орбиты до поверхности Марса кипела конкуренция: мужчины и женщины, служившие разным правительствам, одетые в разную форму и говорившие на разных языках, выполняли всевозможные задания, предназначенные для осуществления различных планов развития Марса. Космический транспорт в те времена был неуклюжим. Звездолеты походили на металлических слонов, покрытых толстой серо-зеленой стальной шкурой и шагающих через космический пролив медленно и равномерно. Затем эти «слоны» с громким топотом ступали на пыльную поверхность Марса и, словно бы широко зевая, открывали люки грузовых отсеков и извергали из своих недр тяжеленные машины, ящики с продовольствием и людей, чей разум был полон исследовательской страсти.

Корабль также не ведал и о том, что за семьдесят лет до его рождения государственный космический транспорт постепенно сменили частные коммерческие суда. На протяжении тридцати лет на марсианских базах кипела работа, и чувствительные «усики» торговцев, словно волшебные гороховые стебельки, дюйм за дюймом поднимались всё выше и выше в небо, и по ним наверх взбирались «Джеки» со счетами на загрузку и кредитными линиями. Они были готовы разрабатывать эту чудесную планету, где бушевали песчаные бури. Поначалу бизнес сосредоточился на полезных ископаемых. Альянс между крупным бизнесом и высокими властными структурами соединил две планеты сетью, сплетенной из аренды земельных участков, лицензий на поиск ископаемых, прав на выпуск космической продукции – и всё это было приукрашено возвышенными поэтическими строками. Со временем внимание сместилось к познанию как таковому, и всё пошло той же дорогой, какой в свое время развивалась экономика на Земле – правда, то, на что прежде уходило два столетия, теперь укладывалось в двадцать лет. В бизнес-сделках преобладали нематериальные активы, а те, кто любил деньги, срывал научные мозги, как спелые плоды, и в конце концов между марсианскими базами возникли виртуальные заборы. В те времена на борту кораблей, бороздивших темные просторы космоса, имелись вращающиеся рестораны, где проводились вечеринки с коктейлями и переговоры насчет контрактов – это были попытки следовать земным стандартам.