А может это дым…
А может это дым твой ум затмил?
А может это я так много пил?
Как твои дела тебя спросил,
Прекрасно, хорошо, что не забыл.
Это озеро души, кривых зеркал,
Прости меня, без меры лгал…
Твои письма – как звездный свет,
Они согревают, даруя ответ.
Фотографии – лишь тень твоя,
Но в них вся жизнь, вся суть моя.
Я читаю строки, где ты живешь,
И в каждой букве до боли трепещет, дрожь.
Ты далеко, но так близка,
Как луна сквозь облака.
Я не видел глаз твоих вблизи,
Но в них тонул не упавая.
Ты – сон, что снится наяву,
И я не знаю, как тебя зовут.
Может, это лишь игра ума,
Иллюзия, мечта иль пустота?
Ты – мой маяк, мой вечный путь,
И без тебя мне не вздохнуть.
Я жду тебя, как ждут рассвет,
Как ждут любимых после долгих лет.
Пусть, между нами, тысячи дорог,
Но я дойду, хоть будет это долго.
Ты – моя вера, мой тайный свет,
И даже если встреч нет,
Любовь моя – как вечный след,
Она живет, и я дышу,
Пока твое имя в сердце пишу.
И пусть мы ни разу не были рядом,
Но в мире слов, во мире взглядов,
Мы ближе, чем кажется порой,
Ты – моя правда, ты мой покой.
Я верю, что однажды, в тишине,
Ты скажешь: "Это ты, это мы".
И злые километры растают, как дым,
А я пойму, что это не сон, не мираж,
А наша любовь, что выдержала шторм и шквал,
И наконец-то нас соединила в закатный бал.
«Не пить с лица»
Принцесса:
Ты – никто. Ты умер вчера,
Но я люблю тебя, как каждую мысль поутру.
Холодное сердце, холодна и я.
Погладь меня, моя душа… Слышишь меня?
Ты выбрал размытые лица —
Я здесь, прости, но я боюсь. Я – без лица.
Во мне нет смеха, я люблю тебя.
Просто будь моим сном в грозу…
Человек под дождём:
Как гром грянул – и волосы твои огнём
Прожгли память. Ты – моя.
Ты устала, любовь моя…
Не пей из лица – пей из ладоней моих
Дождь, что стекает в вечность, как стих.
Принцесса:
Твои руки – реки, а я – остров в них.
Даже мёртвый прилив не утащит на дно…
Я боюсь твоих снов – они как гранит,
Но без них я давно бы разбилась о лёд.
Человек под дождём:
Мы – два шторма, что бьются в одно стекло.
Ты – расщелина. Я – свет сквозь неё.
Если сердце твоё замёрзло —
Я растоплю его… Даже если оно…
Не захочет признать, что давно не одно.
О тебе не забытой.
Я запутан в паутине, меня душит,
Как больно знать, что сердце тревожит.
Ох, как смертен весь этот мир.
Горит сигарета, она спонтанно потухнет,
Как весь этот я, как весь тот бред.
Меня не тревожит ветер, мурашки.
Мне все равно, похоронить себя в той ночке.
Если жить так, то значит быть,
А быть значит любить.
Я запутан в этой пучине. Я мертв?
Время встало. Передо мной она.
Слово, теперь одно.
Если оступишься, то дно.
Она показала закат, тот, что пол небо скрыл,
А нас любовью накрыло,
Мы не забыли тот день, была весна, теплело.
Она меня слепит, она меня лепит, скульптор про лето.
Про то лето или весну, когда я в сказку впаду,
Наверное умру.
Цветы, втоптаны в землю,
Как алая кровь,
Я жив, я мертв, но воскресну вновь…
«Тебе подарю»
Я тебя прошу не начинай,
Не начинай,
Я не видел тебя, не слышал тебя,
Просто оступился,
Просто на миг забылся,
Ты пойми только ты нужна.
Я тебе подарю, вон ту звезду,
Как ту луну,
Как те цветы,
Где мы были вдвоем
Пройдемся по парку забудем о всем
И насладимся в нашей любви.
Дурные слова забудь,
Ты обиды мои прости,
Хочешь казни,
Хочешь накажи, но сначала,
Но сначала.
Я тебе подарю, вон ту звезду,
Как ту луну,
Как те цветы,
Где, мы были вдвоем,
Пройдемся по парку забудем о всем,
И насладимся в нашей любви.
«Снежная моя»
Ты нежная моя,
Ты белоснежная моя,
Когда ты смотришь на него,
Сердце замерло моё.
Жду тебя, хожу один,
Листву пинаю по дворам.
Моя бывшая уйдет,
С собой дожди заберет.
Ты нежная моя,
Ты белоснежная моя,
Накроет белым покрывалом
Белоснежная моя,
Каждый год влюбляюсь снова,
В белоснежную мою,
Забери меня в ледяную даль,
Королева снежная моя.
«Моя жажда»
Сегодня я целовал тебя во сне,
Ты в бежевом платье с узорами в цветах,
Сияла и улыбалась мне,
Я таял, как под солнцем ледник во льдах.
Улыбка, блеск глаз твоих меня ласкал,
Прикосновения рук, как нежный шелк
По мне мурашками стекал,
И не упрекал, я этого так долго ждал.
Не ждал, а жаждал, как странник по воде
Заблудившийся в песках пустыни по жаре.
Но отрыв глаза, только шторы и окно,
А губы будто целовали… Увы не суждено.
«Чернила»
Когда умру – умолкнут все вопросы,
Исчезнут тайны, будто их и нет.
Забвение растает, словно воск,
Но буквы пробьют мрак сквозь тысячу лет.
Не плачь. Туман саваном ляжет строгим,
Жизнь – курок, что выжег в виске звезду.
Вспыхнет кровь рубином на подоле строгих строф,
Эхо – патрон, застывший на ходу.
Я дни рождал пером, как акушер,
Метель выла клинком в рёберный щит.
В запятых – седина пороховых зарниц,
В разрывах фраз – осколки боли бьют в набат.
Забвенья свинец осядет пудрой блёклой,
Но каждая буква – шрапнель в тиши.
Точки – взрывы в сердце мирозданья,
На пряжке вечности – звёздная ржавчина.
Спросишь у тьмы: «Где его печать?»
Страницы – латы, что нельзя пробить.
Душа – не прах, а кремень в золе,
Что высек рассвет из могильной земли.
«Несломленный»
Мешают, грабли под ноги кладут —
Я через боль вперёд иду.
Тобой голоден, как волк в пургу —
Отару твою в ночи стерегу.
Стены ломаю, смерти бросаю вызов,
Сквозь смех чужих и знойный ад.
Ранен, но рвусь, забыв про страх,
