ГЛАВА 1. Покупка
Я обошла весь невольничий рынок и увидела то, что мне нужно, когда совсем потеряла надежду. Толстая цепь тянулась от его щиколоток к раскаленному под солнцем металлическому столбу, но мужчина сидел, прислонившись к нему широкой спиной, и выглядел расслабленным и безучастным.
— Ты говоришь по-нашему, раб? — спросила я, остановившись напротив.
Его темные спутанные волосы наверняка заблестят, если их хорошенько промыть от крови и пыли, на широких плечах остались рубцы от кнута, но под одеждой их никто не увидит, руки красивые — с длинными сильными пальцами. Шею мужчины обхватывал широкий железный ошейник, приковывающий его к столбу, руки тоже были замкнуты за спиной.
— Ты понимаешь, что я тебе говорю? — членораздельно переспросила я.
Раб окинул меня неспешным ленивым взглядом с ног до головы и, глядя прямо мне в глаза, ответил такой отборной бранью, что кончики моих ушей загорелись. Говорил он, впрочем, по-нашему, с цветистыми оборотами, свидетельствующими о хорошем владении языком, и почти без акцента. Суть же его пылкой речи сводилась к тому, что он сделал бы со мной, в каких позах и сколько раз — много.
— Об этом можешь и не мечтать, — отрезала я. — Но я могу тебя купить, покормить и даже вымыть. Или ты не хочешь расстаться с цепями?
Раб облизнул пересохшие губы, и, несмотря на тяжелые цепи и скованные за спиной руки, легко и гибко поднялся, оказавшись на голову выше меня.
— Госпожа, — подскочил ко мне низенький смуглый надсмотрщик. — Давайте я покажу вам другого. Вон тот, посмотрите, очень спокойный домашний раб, обучен читать и писать и даже может вести бухгалтерию.
Я мельком взглянула на толстячка с потной лысиной. Нет, этот не подойдет.
— Или, быть может, вам нужна хозяйственная рабыня, трудолюбивая женщина…
— А с этим что не так? — спросила я. — Покажи зубы, раб.
Он осклабился, и я едва сдержалась, чтобы не поежиться под палящим солнцем. Зубы у раба были великолепные: белые и ровные, с удлиненными клыками.
— Перекидыш, — мрачно сказал надсмотрщик то, что я и так уже поняла. — Попал в плен в последней стычке.
— Мне захватили обманом, — подал голос мужчина, и надсмотрщик ткнул его палкой под ребро.
Раб даже не поморщился, только темные глаза стали совсем черными, как бездонные бездны. А мне подумалось, что если бы не цепи, то надсмотрщик мигом не досчитался руки, а то и головы.
— Сколько? — спросила я.
— А если госпожа желает плотских утех, — понизил голос надсмотрщик, — то буквально завтра поступит новая партия рабов из Этреи, знаменитых своими мужскими статями.
Раб выразительно усмехнулся, а я закатила глаза.
— Но если он вам так уж приглянулся, то я отдам вам его всего за тысячу драх.
— Почему так дорого? — возмутилась я. — Он же никчемный раб, ни к чему не годный.
— Вообще-то я приберег его для распорядителя игр, — признался надсмотрщик. — Такой раб может продержаться до самого финала. Дерется как дьявол. Я бы стряс за него и полторы, но ваша красота, госпожа, воистину украсила этот день, так что я готов уступить…
Сдвинув засов, я толкнула калитку и подошла к рабу вплотную. Обошла по кругу, разглядывая бугрящиеся под смуглой кожей мышцы, жесткие черты лица, татуировку на правом плече. Приглядевшись, поняла, что это вовсе не рисунок, и осторожно коснулась жестких чешуек.
— Почему ты не оборачиваешься? — спросила я.
— Наши доблестные маги убили его дракона, — охотно пояснил надсмотрщик. — Но он и без него очень опасен, госпожа.
— Дай слово, что не попытаешься меня убить, — потребовала я.
Раб покосился на меня темными глазами и промолчал.
— Что ж, ценю честность, — протянула я. — Хорошо, я его забираю.
Мешочек с монетами перекочевал в потную ладонь надсмотрщика, и он, хмурясь, глянул на мои носилки, где ожидали четверо рослых рабов.
— Он не сбежит и не причинит вреда, — поняла я его безмолвный вопрос.
Вынув из кармана браслет, защелкнула на широком запястье раба. Магическое плетение надежное, сама делала.
— Что тебе от меня надо, женщина? — прошипел он.
— Амедея, — представилась я. — А твое имя?
Он долго молчал, и я думала, что уже и не ответит. Но, видимо, ему самому хотелось произнести свое имя вслух. Почувствовать, что он еще тут, что он есть.
— Геррах.
— Следуй за мной, Геррах, — приказала я. — И не думай, что тебе удастся сбежать.
Прикоснувшись к железному ошейнику на его шее, я шикнула и отдернула руки.
— Это же пытка! — воскликнула я. — Металл раскаленный!
— Драконорожденные не боятся ни жара, ни огня, госпожа, — успокоил меня надсмотрщик.
Сам он предпочитал держаться от опасного раба подальше. Вместо этого бросил ключи потному толстячку, которого пытался всучить мне в качестве счетовода.
— Госпожа, — пробормотал тот, расстегивая ножные кандалы раба. — Я вел дела моего господина, великого правителя красных гор. За меня не попросят много.
— А за этого сколько хочешь? Если возьму двоих, хочу скидку, — потребовала я и сторговала второго еще за пятьсот.
Надеюсь, он и правда хорош.
А Геррах, разумеется, попытался сбежать, как только с него сняли цепи. Еще несколько раз он бросался в переулки, надеясь раствориться в толпе. Но магические узы держали лучше железа, так что к дому он подошел сразу за мной: сбитый с толку, хмурый, но, должна признать, великолепно красивый в своей чистой мужественности.
