У порога
О книге
Стихи о жизни: счастье и горе, личных переживаниях, наблюдениях, самоощущении, сопричастности, самовыражении
У порога – это третья часть пенталогии «Я собираю слов пыльцу», написанная за довольно короткий промежуток времени и объединенная общим лейтмотивом. Это, пожалуй, самая разносторонняя в эмоциональном плане часть сборника, затрагивающая широкую палитру тем и эмоций: от глубокой психологической интроспекции до иронических сюжетов на тему перерождения, человеческих взаимоотношений и самовыражения. Автор при этом, как всегда, использует понятные и знакомые творческие методы и символы.
Книга издана в 2024 году.
Автор
Читать У порога онлайн беплатно
Шрифт
Интервал
Мне милее стала краткость слога…
Мне милее стала краткость слога,
Перестал любить шипучесть пены.
Легче прикорнуть мне у порога,
Чем искать иголку в стоге сена.
Лучше, когда все как на ладони,
Луч прямой на ворох бытия.
Камень сам покатится на склоне,
Тени на плетень не наводя.
Лучше, когда хлестко, жирно, метко,
А не троп опавшая листва.
Лучше поотчаянней, но редко,
Ведь в избытке нету колдовства.
Да, наверно, лучше краткость слоؚ̒̀̓га,
Но здесь я не уверен до конца:
Ведь даже если краткость есть талант от Бога -
Больше места в ней для красного словца.
Свет будет ждать
Очень скоро мы обнимемся в сȃване,
Что сокроет все наши дела.
В этой чистой заботливой гавани
Нам не будут нужны тела.
Наших помыслов злые намерения
Станут бледным углем от костра,
Разобьются об отсутствие времени,
Сгинут, словно в ночи искра.
И, распятые гроздьями зелени,
На лугах, где цветет вино,
Мы не вспомним ни рода, ни племени:
Вспомнить их уж не суждено.
Только свет, только свет лучистый,
Все живое в себя влюбя,
В доброте будет так неистов,
Что мы не сможем жалеть себя.
Мотыльком на искристое зарево,
Обалдев от его красоты,
Опалим мы себе в этом таинстве
Наших душ хилые культи.
Будет радость безбрежна и свята
В океане любви и добра,
И воспрянет легко и крылато
Околевшая наша мечта.
А как захочется нам себя снова
В темноте до поры испытать -
Свет не скажет против ни слова,
Просто будет послушно ждать…
Луг, солнце в зените…
Луг, солнце в зените, густая трава
И голые плечи, веснушки, игра,
Чеснок с огорода, пыльцы океан -
От воздуха жизни свободен и пьян.
Горох на полях и грибы на опушках,
Земля мягко стелится, словно подушка.
Сок вишни в ладони и на мордашке
Уже замарал мне почти всю рубашку.
А небо все ближе: цикад трескотня,
Домой еще рано – нам так мало дня.
Еще хоть бы часик и сразу бегом:
Уж в воздухе пахнет парным молоком.
Ночь дышит уютом, заботой, постелью,
День прожитый звонче заливистой трели.
И хоть за окном и не видно ни зги,
Все запахи ночи в ладони руки.
Фонарь над дорогою жаждет внимания,
Он манит, влечет, обещает свидание
С самими собой на тропинках судьбы -
К нему все прибились живого следы.
В тиши шум вокзала вдали, еле слышно,
И стук электрички во мраке, как мышка,
И мирный храп деда за толстой стеной -
Простое пространство, мечта и покой.
В предчувствии утра заснуть побыстрее,
Быстрее проснуться, быстрее с постели
Вбежать в новый день, словно в воду, с макушкой
И в нем задержаться упрямой лягушкой.
И грезить, и петь, и мечтать наяву,
Плести ярких томных надежд бахрому,
Любить этой жизни любые цветы,
Любить это лето – ведь все впереди.
Сегодня вновь я был убит…
Сегодня вновь я был убит
Прицельным выстрелом сомнения.
Из всех существенных улик -
Пожалуй, только воскресенье
Как день недели, не процесс.
Я в этот день сбиваю спесь
С безумных планов волокиты,
И проще иногда побыть убитым,
Чем плода тяжестью на ветке бытия
Висеть, болтливо наливаясь ожиданием,
Когда же чья-то волосатая рука
Тебя воткнет в свой рот с признанием.
Я разжимаю челюсти метаморфоз.
Пусть острые шипы призвания роз
Пронзают слепотой другую душу.
Пусть лучше буду я задушен!
И одинешенек, в плаксивой пустоте
Я буду умирать лишь сам в себе,
Вымарывая память и сомнения,
Не придавая ничему значения.
Рождаемся лавой вулкана…
Рождаемся лавой вулкана,
Кровью пролившись в подол,
В деревне у полустанка
Иль принцем на вечный престол.
Идем по жизни, бледнея
Хилым месяцем после зари,
Идем послушно, ногами немея,
Душою застряв на мели.
И помнится ветром за окнами,
Как мир нас в себя принимал,
Чьи-то теплые руки и что-то холодное:
Может, отблеск стекла иль зеркал.
И, как котенок, мы сердцем тревожным
С тех пор ищем одну благодать,
Что пролиˊлась в нас светом в тот миг осторожный,
Когда нас Богом брала в руки мать.
Я всех люблю издалека…
Я всех люблю издалека:
Редко когда моя нога
Заступит грязью сапога
В чужие двери.
В моей любви одна тоска:
Как с масла примесью вода,
И не туда, и не сюда.
Я сам в нее не верю.
Живее всех могу я быть,
Могу хоть паяцем прослыть,
Но каждый раз спешу забыть
Чужие берега.
Меня изматывает гость:
Чрез полчаса, как в горле кость,
Его изысканная трость
И мыслей мелюзга.
В любви не верьте мне, слепцу:
Я добываю слов пыльцу,
Мне одиночество к лицу.
Такое дело!
И умоляю не казнить
И очень строго не судить,
Впредь, мной себя не тяготить.
Ваш я всецело!
Кто-то верный
Вот мы сидим, ты смотришь мне в лицо
И говоришь про удаль, про ухват, про нервы.
А у меня все мысли, что говоришь так от того,
Что нужен тебе рядом кто-то верный.
Криклива ты, сорокою на крыше
Сучишь ногами, но хочешь вниз на подоконник,
Где мир и посытнее и потише,
Где даже в зимней пустоте одной не больно.
Но страшно и подумать о таком,
Вся соль души на то и безвозвратна:
Глаз вон тому, кто вспомнит о былом,
Украденное у себя не возвратить обратно.
И гордость не последняя черта,
Когда так много отдано унынию.
В овраге не возникнуть городам,
Как не осчастливить никого пустынею.
И зная эту данность наперед,
Себя я осекаю в заявлении,
Что растопить в твоих чертогах лед
Вам будет интересно
