Формальности позади, отпускные получены.
Милейший Ефимович изрек напутственное: «Брысь, Бабина». Да бегу же, бегу!
Ничего не могу понять, но последние несколько дней душа не на месте. Я точно знаю, что срочно нужно ехать к любимой бабуле. Раньше она никогда мне так не снилась.
Живет бабуля в деревне Дербышки неподалеку от Н-ска. Глухомань там беспросветная. В довольно большом в прошлом селе осталось десять-пятнадцать жилых подворий. Живут в основном старики, молодежь разъехалась по городам, в гости приезжают редко, так и хиреет деревенька. Обычная история по нынешним временам!
Летом еще приезжают дачники – из тех, кому нужен только свежий воздух и экологически чистые овощи с грядки. Телефона практически нет, Интернета тоже. Одна радость – все же есть 3 канала телевидения. Только в доме моей бабушки какая-то аномалия – там много каналов ловит. А вообще – глушь и тишь.
До станции – два часа на автобусе, который проходит неподалеку раз в день. Хорошо хоть еще в советские времена проложили в деревеньку дорогу хорошую, так что дачники в основном на своем транспорте и приезжают.
С тех пор, как не стало родителей, я не так часто приезжаю в Дербышки, хотя раньше отец меня привозил на машине на все каникулы к бабуле Ядвиге Ивановне. Маленькая, живая, она никогда не сидела на месте, и мне не давала. С ней я исходила все окрестные леса. И назубок помню все местные лекарственные растения, как и в какое время их собирать, как сушить и использовать.
И вот бабуля мне в последнее время все время снится и зовет к себе. Дозвониться до деревеньки практически невозможно. Раньше был городской телефон в сельсовете, можно было звонить туда, но сельсовета давно нет, телефона тоже. Мобильную связь ради старушек, очевидно, не находят смысл организовывать. В бабушкином аномальном доме связь иногда бывает, но не всегда. Рассчитывать на нее нет смысла. Я вот пытаюсь каждый день – не получается. Дачники ходят ловить связь на пригорок неподалеку.
Ехать надо срочно. Потому я решительно отказалась от заманчивого предложения подружки Нинки, которая работает в туристической компании. Никаких «горящих дешевых путевок» в Турцию! Только Дербышки!
Еще с работы купила билет на единственный поезд, на котором от нас можно доехать до станции Верхняя Купава и посмотрела на сайте, когда идет единственный автобус от станции до Дербышек. Заплатила за квартиру за 2 месяца вперед, забежала в магазин за городскими гостинцами. Хотела набрать в аптеке каких-нибудь лекарств, но бабуля всю жизнь только травками лечилась, да и не болела особо. В общем, взяла только антибиотиков на всякий случай.
Дома навела порядок, собрала вещи в дорогу и легла спать. Опять приснилась бабушка.
Вагон был старый и вонючий. Автобус древний и дребезжащий. Когда водитель притормозил и объявил: «Поворот на Дербышки и Маевку», я с радостью схватила сумку и выпрыгнула из автобуса. Неужели утомительное путешествие подошло к концу?
Идти было легко и весело. Даже сумка задорно подскакивала на колесиках! Весенний лес встретил уютным шелестом свежей листвы и пением птиц. Легкие с удовольствием освобождались от смрада автобуса и мегаполиса, и наполнялись ароматом листвы и влажной земли. Есть в жизни счастье!
Через полчаса я уже увидела первые подворья. Как обычно, сердце сжалось, когда увидела покинутые дома с заколоченными ставнями. Раньше я знала всех, кто жил в каждом из этих домов. А сейчас только над несколькими избами курится дымок из печей.
Около колодца стоит, высматривая из-под козырька ладони приближающуюся меня, Петровна, то есть Алевтина Петровна. Вот кого не люблю, так это ее. И ведь не обойдешь эту тушку изрядную!
– Никак Маринка? Ты что ли?
–Я, Алевтина Петровна. Как поживаете?
– Да как поживаю? Плохо! Поясница болит, сердце хватает, сил нет, голова гудит, а эта сволочь и в ус не дует, что мамке то плохо! Это все женка его Ирка не пускает ко мне. И внуков не отпускает.
После информации о том, что невестка Ирка, несомненно, колдунья, и мужа своего, Алевтининого сына Леху, злодейски заколдовала, я отключилась, высматривая бабулин дом. И не увидела дым из печки.
–Алевтина Петровна, а что с бабулей моей? Вижу, что печка не топится.
Петровна, которую так невежливо перебили и не выслушали эпопею с протекающей крышей и злодейской соседской козой, поперхнулась и демонстративно отвернулась от меня. Вот точно знаю, что она еще долго будет всем рассказывать, как городская Ядвижкина внучка без должного уважения разговаривала.
Но мне уже было не до этого. Я практически бегу к знакомому домику на дальнем краю деревни. Калитка плотно закрыта, на двери дома висит огромный замок, который бабушка вешает только тогда, когда уходит надолго. Ключ? Да, там же, где всегда: под ступенькой крылечка.
В сенях меня встретила бабулина кошка Тонька. Для рыжей любимицы у бабушки в двери было сделано маленькое окошко, чтобы она сама могла выходить и заходить. На зиму отверстие закрывалось, а сейчас было уже открыто. Тонька потерлась о мою ногу, зевнула и лениво зашагала к своей лежанке. Я для нее своя, неинтересная, хоть давно и не приезжавшая.
