Риз
Тогда
Кажется, я влюблен.
Нет, не так. Я определенно влюблен в девушку в розовых ковбойских сапогах, обрезанных шортах и с хмурым взглядом, стоящую посреди танцпола.
Ладно, хорошо. Это не любовь, но я определенно хочу ее, и когда желание обладать Вивьен Брентвуд приближается к точке невозврата, я понимаю, что мне конец.
У меня нет ни единого шанса.
Крошечные шортики обтягивают ее задницу, обнимая округлые ягодицы, и мне хочется громко застонать посреди этого бара в стиле хонки-тонк от того, как сильно я мечтаю прикоснуться к ней. Как сильно хочу провести языком по молочной коже, которая выглядывает из-под неровного края снизу.
Неужели чем больше я флиртую, чем больше пытаюсь очаровать ее, тем больше я ей не нравлюсь?
Безусловно.
Я немного мазохист. Чем усерднее пытаюсь ее заполучить, тем дальше она убегает.
Есть что-то особенное в девушке, которая притворяется, будто не желает иметь с тобой ничего общего, но втайне мечтает попрыгать на твоем члене, когда рядом никого нет.
И поверьте мне, эта девушка хочет меня так же сильно, как и я ее.
Она может сколько угодно плеваться ядом из своих пухлых розовых губ, но я знаю правду, даже если она не готова признаться в ней самой себе.
Я наблюдал за ней на танцполе последние пятнадцать минут, и те немногие оставшиеся крупицы сдержанности во мне сейчас затоплены пятью рюмками текилы, выпитыми ранее.
Вив откидывает голову назад и смеется, покачивая бедрами в такт музыке, подняв руки над головой, совершенно не обращая внимания на то, что каждый парень в этом баре наблюдает за ней точно так же, как и я.
К тому моменту, когда белая майка, в которую она одета, приподнимается, обнажая бледную кожу, я, черт возьми, больше не могу просто смотреть.
Я подношу рюмку к губам и опрокидываю ее в себя одним глотком, а затем швыряю на стол и направляюсь к Вив через бар.
На танцполе тьма народу, но как только я ступаю на него, ее глаза находят мои. Даже в дерьмовом свете бара вижу, как в ее взгляде вспыхивает вызов.
Она всегда бросает мне вызов, но сегодня победа будет за мной. Я не уйду отсюда, не прикоснувшись к ней. Мы шли к этому всю ночь. Несколько недель.
Потянувшись рукой вверх, я переворачиваю кепку козырьком назад и направляюсь вперед, не сводя с нее глаз.
Я просто не могу.
Даже если бы я захотел отвернуться, то не смог бы. Словно в трансе, я наблюдаю за тем, как ее задница покачивается в такт музыке, как она прикусывает свою пухлую губу и проводит руками по бедрам.
Будто она танцует для меня.
Когда я наконец добираюсь до нее, то скольжу ладонями по ее талии, пока мои пальцы не оказываются в шлевках на ее шортах, а затем притягиваю к себе. Ее мягкое тело прижимается к моему, руки сжимаются в кулаки у меня на груди.
– Эм… Ты сошел с ума? – спрашивает она, притворяясь удивленной, но не отстраняется, и это удивляет меня.
Я пожимаю плечами.
– Наверное. По правде говоря, мне плевать.
Я наблюдаю за тем, как дергается ее горло, когда она сглатывает, а глаза темнеют. Я двигаюсь в такт музыке, крепче прижимая нас друг к другу, и мои руки покоятся над округлостью ее задницы, заходя на неизведанную ранее территорию.
Она не отвечает, просто смотрит на меня широко распахнутыми голубыми глазами, в которых, кажется, я бы запросто мог утонуть.
Наклонившись, я приближаю лицо к ее уху и шепчу:
– Как насчет того, чтобы на одну ночь притвориться, что ты меня не ненавидишь, Вив?
– Зачем мне это делать? Ненавидеть тебя чертовски весело, – бормочет она в ответ.
Я опускаю руки ниже, дюйм за дюймом, касаюсь мягкой голой кожи под ее задницей, а мое бедро раздвигает ее ноги, пока мы двигаемся вместе под музыку. Каждый раз, когда меняется ритм, мой большой палец проводит по ее нежной коже.
У нее перехватывает дыхание, когда мое бедро прижимается к ее киске, и я отстраняюсь, глядя на нее сверху вниз.
– Потому что я знаю кое-что, чем будет гораздо веселее заниматься. Ты можешь даже оскорблять меня в процессе.
– С чего ты взял, что я когда-либо захочу веселиться с тобой, Риз Лэндри? – нахальный тон ее голоса напоминает мне о том, какой невыносимой может быть эта девчонка.
Песня замедляется, ритм затухает вместе с освещением, и мы оказываемся в кромешной тьме посреди танцпола. Музыка стихает, а вместе с ней и толпа, и все, на чем я могу сосредоточиться, – это то, как она прижимается ко мне. Меня окружает ее запах – лаванда и что-то свежее.
Она отпускает мою рубашку и скользит рукой все ниже и ниже, и вскоре я чувствую, как ее пальцы проникают под ткань, проводя по волосам на моем животе. Мышцы сокращаются под ее прикосновениями, подрагивая.
Дерьмо.
– Поцелуй меня, – от моего хриплого приказа ее зрачки расширяются, и я притягиваю ее к себе еще крепче. Глаза привыкают, и в тусклом свете я вижу, как она приподнимается на цыпочки, чувствую ее теплое дыхание на своих губах и думаю, что, возможно, это действительно произойдет.