Тусклое и одинокое освещение ангара
выхватывало из темноты лишь деревянный обшарпанный стол, пару стеллажей и
громоздкую отвратительную статую в виде плачущей девы в летнем платье, что мало
скрывало её аппетитные формы. Густые тени холодного помещения, словно жили
отдельной жизнью, шептались и кружились в своём царстве полумрака.
Два импозантных субъекта стояли друг против
друга, ссутулившись и держа руки на виду. Только при тщательном рассмотрении,
можно было уличить в этой встрече обязывающий фактор. Они не друзья, но и о
вражеских отношениях говорить пока рано.
– Он помогал ему, – прогнусавил довольно
упитанный мужчина в длинном тёплом пальто с тонкой меховой ниточкой норки на
воротнике и манжетах.
Второй статный, но невысокий мужчина с серебряной
проседью волос, задумчиво пощелкал языком, разглядывая ботинки толстяка –
дерматин, тонкая подошва и совсем не котируется с внешним видом владельца.
Срамота.
– Я отстраняю его от этого дела, – пообещал
он. – Парень начал сдавать.
– Рано ты его на пенсию, – брезгливо хохотнул
толстяк.
– Когда в дело вмешивается личное, то
стопроцентный провал обеспечен любому делу, — хмуро буркнул собеседник.
– Значит, правда? – настроение дерматинового
приятеля повысилось. – Любовный треугольничек?
– Не твоё дело. Я поставляю тебе товар, а ты
обрабатывай. В нашем тандеме функция "плохой и добрый мент" работает
в идеале.
– Разве? – толстяк вновь колыхнулся в смешке,
пренебрежительно скользя взглядом по замшевой куртке своего визитёра. – Кто-то
грохнул твоих и моих ребят. Молчу об альфе в волчьей стае — оставшиеся двое в
растерянности и свои функции выполняют через раз.
– Скотобойня твоя, вот и рули, — седовласый
сурово хрустнул костяшками пальцев. — Ресурсами ты обеспечен.
– Рисковый ты, друг, – покачал головой оппонент.
– Если твой преемник обо всём узнает, то и ты кончишь, как Филатов.
– Отнюдь, перед Филатовым у него было
неопровержимое преимущество, а передо мной только голый зад...
– Да, твоя шакалья забота, – скривился толстяк. – Ладно.
Держи меня в курсе.
– Советую и тебе присмотреться к своим людям.
Чую крысиным помётом пахнет, — седовласый больше хотел уколоть толстяка, чем
предупредить. — Кто-то вывел того пацана из-под колпака. Тот, кто нам
неизвестен. И я почти уверен, что этот кто-то из твоих.
– Со своим дерьмом я сам разберусь, –
недовольно рыкнул оппонент и ехидно усмехнулся: – Лучше приструни свою главную
шавку, иначе, помяни потом мои слова, Тесак сам вцепится тебе в глотку, и
системе Бати придёт конец.
– Возможно, но не забывай про цепную реакции,
– усмешка в ответ. – Ты пойдёшь на дно вместе с кораблём. Расслабляться нам
всем пока рановато…
АЛЕКСЕЙ
Ощущал себя мошкой, что увязла в капле
смолы и пытается двигаться вперёд, когда всё окружающее рушится, превращаясь в
руины.Известие
о смерти ребёнка Леры и Максима превратило меня в ничто. Да, я ненавидел их
ублюдка, считал помехой всему сложившемуся укладу в моей дерьмовой супружеской
жизни, но, клянусь, никогда не желал смерти их чаду. Несмышленое дитя не должно
нести ответственность за то, что творят взрослые.
Лера окончательно замкнулась. Большую
часть времени девушка молчала и, на удивление, спокойно и без былых истерик отвечала на вопросы по
семейным аспектам. Отчаянная, упрямая и вредная девчонка исчезла. Теперь это
скорбящая мать и негласная вдова. Тогда я был третьим лишним в их связи, а
сейчас мразь, что разрушила попытки молодых к счастью.
Меня же продолжали мучить вопросы буквально каждую
секунду. В тот страшный день, вверив супругу врачам, первым же делом вылетел на место разыгравшейся
трагедии, где погиб отряд Зеваки и мой главный соперник за сердце Валерии.
Прямо у бетонного забора я, верный Лигала
и ещё двое молоденьких остолопа Бати обнаружили почти с десяток трупов, точней их останки, порядочно обглоданные
лесной фауной. Выстрел в небо спугнул вороньё и прочую падаль.
– Похоже это Зевака, — могильно осведомил
Вася, опустившись на колени возле замороженной фигуры в тёмно-зелёном пуховике.
— Три огнестрела. Несколько
входных на груди и одно в голову. Последний, похоже, контрольный.
— Наших упакуйте и заберите на медэкспертизу, — скорбно
выдохнул я и спешно направился внутрь, зацепив взглядом те чёртовы ходики.
Именно на них всегда был направлен мой взор из окна барака... Которого больше нет.
Часто следил за маятниковым движением, входя в транс и представляя себя в
другой жизни. Жизнь, где любят, заботятся обо мне, ценят и понимают. Обычный
семейный быт со своим укладом и нормами. То, что несёт понятие ДОМ.
Искореженные вольеры тянулись до самой
арены. Замок на входе выбит и дверь колышется на ветру, слегка поскрипывая.
— Держите ухо востро, — велел ребятам и
сам вооружился Макаровым. — За волками больше нет дозора, они могут затаиться, где угодно.
Кровавую робу обнаружил возле небольшой
баррикады из ящиков, досок и прочего хлама. Кусок арматуры бесхозно валялся
рядом. Похоже, это ты, Макс?!
Вздрогнул от очередного выстрела в воздух
и недовольно посмотрел на Василия.
— Там за трибунами один, — доложил он. —
Чёрт! И вон второй… Сука!
