Профессию имеют все, но далеко не каждый становится профессионалом. Иногда в том просто нет необходимости. Жизненный успех приносит не столько профессиональная подготовка или усердие, сколько обретение статуса, не обязательно соответствующего специальности, способностям и опыту. Так было всегда – в известной мере, конечно. Но в последние десятилетия «известная мера» явно подросла, о чём свидетельствуют неожиданные перевоплощения журналистов в политологов, историков, культурологов, экспертов по экономике и даже в управленцев государственного масштаба.
В годы моей молодости профессия журналиста была редкой и почитаемой (престижной, если угодно). Состоять в журналистском сообществе считалось честью, а само название профессии произносилось с уважительной интонацией: «Он журналист. Печатается в газетах». Я долго не решался именовать себя таким заоблачным титулом, хотя стал сотрудником редакции в семнадцать лет. Наверное, сейчас это выглядело бы смешно.
В мои зрелые годы, когда племя журналистов значительно разрослось, обозначились признаки девальвации профессии. По мере погружения в будничную работу редел и тускнел романтический флёр, окружавший миссию журналиста. Да и редакционная кухня не всегда радовала чистотой. Тем не менее я не сожалел о своём выборе. А запись в дипломе, членский билет Союза журналистов СССР и растущий стаж работы в печати молчаливо подтверждали право на высокое звание.
В XXI веке журналистика стала профессией массовой и многоликой, охватила традиционные СМИ и виртуальное информационное поле. «Вездесущая пресса», «Четвёртая власть», «Фабрика мифов», «Вторая древнейшая» – это всё она. Те, кому выпало в зрелые годы стать свидетелями рождения новой журналистики, с недоверием присматриваются к ней, часто порицают за моральную неразборчивость, пренебрежение традициями правдоискательства и просветительства. И я снова стал ощущать психологическое неудобство, представляясь журналистом: как будто становишься в один ряд с теми, кого называют журналюгами. А ведь честных, талантливых журналистов и теперь немало.
Что же это за профессия – журналистика, что ты делал и что успел сделать в ней? Чтобы разобраться, надо заглянуть в прошлое без гнева и пристрастия, как учили древние.
Сложность в том, что прошлое давно не с нами, а то, что мы считаем прошлым, похоже на фотографические отпечатки после компьютерной обработки. Что-то удаляется, что-то подкрашивается, а что-то вообще дорисовывается. К счастью, я сберёг рабочие блокноты, личные записные книжки, письма, документы, фотографии, газетные вырезки и выпуски журналов. Они сохранили гул времени и образы людей – тех, которые наставляли на верный путь, с которыми дружил, вместе работал или просто был знаком. Людей не обязательно «звёздных», но неординарных, умелых и честных в своём деле. Их мысли и поступки вплетены в ткань эпохи, а взгляд различал детали, недоступные взгляду с высоты.
Профессиональный опыт неделим, его невозможно разрезать на куски, соответствующие историческим периодам, однако можно осмыслить и оценить, вспомнив подробности. Ведь именно из подробностей соткана наша жизнь; именно подробности образуют неповторимый рисунок нашей судьбы.
Судьба, если представить её внешней, действующей по каким-то таинственным законам силой, исправно вела меня по ступеням профессии. В череде моих безболезненных перемещений можно увидеть нечто мистическое, однако гордыня не принимает столь простое толкование. Годы, проведённые в шлифовке ума и ремесла, в размышлениях и путешествиях, в творческих исканиях и общении с людьми, в познании себя и открытии миров, – прекрасны и незабываемы.
Следовать судьбе – вовсе не значит трепетно ожидать её благодеяний и терпеливо сносить оплеухи. Напротив, надо понять себя, избрать свой путь, постоянно работать и пополнять интеллектуальный багаж, чтобы самому построить свою жизнь наилучшим образом. Тогда можно будет сказать, что твоя жизнь и есть твоя судьба.
У судьбы два измерения – время и пространство. Время растекается и застывает на обитаемом пространстве, и памятные вехи, которые когда-то много значили для тебя, для твоего журналистского опыта, отдаляются, тускнеют. Хочется их разглядеть, однако погружение в прошлое может разочаровать:
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Если даже пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
И всё же я, вопреки предостережению поэта Геннадия Шпаликова, отправляюсь в путешествие по местам профессии, где случились истории, оставившие след в памяти и слове…
