– Помогите!
– Скорей!!!
– Сделайте же что-нибудь, даме дурно!
Взволнованные голоса, слегка приглушенные, чтобы соответствовать траурной обстановке, заставляли публику поворачивать головы и всматриваться в полумрак часовни, но особого впечатления не производили. В домашнем храме особняка князей Фаэлир было необыкновенно душно, и неудивительно, что симпатичная рыженькая барышня все-таки сомлела в этой атмосфере показного горя и реального отсутствия кислорода, еще и насквозь пропитанной навязчивым запахом лилий.
Уже полгода вилла принадлежала весьма известному в городе банкиру Ирифу Яне, но столица упорно продолжала называть ее именем прежних владельцев, с последней представительницей которых сейчас и прощалась. Когда на закате леди Илэйн отправится к всеблагим, никого больше из высокого рода темных князей Фаэлир по эту сторону грани не останется. По крайней мере, у большинства присутствующих сомневаться в этом факте особых причин не было.
Толпа, собравшаяся, чтобы проститься с бывшей женой обоих владельцев дома – прошлого и нынешнего, никак не хотела редеть. Наоборот, казалось, что народ с каждым часом лишь прибывает. Не то, чтобы леди была слишком популярна в городе, но в последний год о ней пошло столько неоднозначных сплетен и слухов, что многим захотелось увидеть ее собственными глазами, пока такая возможность еще есть. Ну и на особняк, обычно публике совершенно недоступный, чего б заодно не поглазеть?
Так что ручеек жаждущих сказать последнее «прости» бывшей княгине и банкирше целый день тек через часовню, становясь с каждой минутой лишь полноводней.
Большинство горожан и горожанок молча и неспешно проходили мимо постамента с гробом; вытянув шеи, заглядывали в него, пытаясь рассмотреть точеное, лилейно бледное лицо и тяжелое траурное платье, сплошь расшитое золотом и аметистами; не слишком искренне отвешивали ритуальный поклон и столь же неторопливо, в общем потоке, двигались к противоположной двери – на выход. К свету и воздуху. Правда теперь разглядеть и запомнить пытались уже не покойницу, а обстановку: несколько рядов потемневших от времени резных скамей с бархатными сиденьями; потрясающей красоты мозаичные фрески, эффектно посверкивающие в полумраке благодаря встроенным в стены золоченым светильникам; недавно замазанные, но упорно проступающие сквозь побелку на потолке гербы прежних владельцев... В принципе, большинству любопытствующих этого вполне хватало.
И лишь изредка кто-нибудь отделялся от этого потока, чтобы положить бледную розу к ногам покойной или вознести за нее тихую молитву, присев на одну из скамей рядом.
Уже второй день прощание шло по накатанной, обходясь без неожиданностей и расхолаживая многочисленную, но малозаметную охрану. Собственно, и обморок, приключившийся с барышней, неожиданностью было не назвать – удивляло скорей, что такого не случилось раньше. И не упади девица в сторону покойной, едва не своротив гроб, это и происшествием бы никто не посчитал.
А так да, охранники здорово взбодрились, пытаясь удержать от падения тяжеленную, изукрашенную медными цветами конструкцию с телом внутри. Да потом еще и барышню пришлось приводить в себя и выпроваживать – та вместо этого все время норовила присесть на одну из резных лавок… Но в целом внезапная суета скорее скрасила охранникам нудное дежурство, чем вызвала раздражение.
И никто из них не заметил, что высокий монах, сидевший на задних скамьях с самого края, неспешно поднялся, поглубже надвинул капюшон широкого серого плаща, полностью скрывая лицо, и шагнул вовсе не к выходу, а в дверь, ведущую к внутренним покоям.
– Боги, ну почему он так долго?
Селль нервничала. Для опытного снайпера, да еще и работавшего последний год детективом, это было не слишком нормально, но когда речь шла об Арделане… В общем, налетев на его харизму, нормальным переставало быть вообще все, не говоря уж о бедных частных сыщиках. А госпоже Сельги Ленро не повезло, она именно что налетела. Или, наоборот, повезло как раз? До конца Селль с этим пока не определилась, но нервничать и переживать оно как-то не мешало. О нем, конечно. О ком же еще? И единственное, что оправдывало ее в собственных глазах – делала она это несколько рассеянно, отвлекаясь и на другие размышления тоже.
– Это ты у меня спрашиваешь? – Пратенс Хонс, устроившись на сиденье рядом, занимался ровно тем же, но гораздо более ответственно – с тоскливыми вздохами и выгибанием пальцев до похрустывания в суставах.
– Нет, – дернула она плечом. – При всех твоих достоинствах, Прати, на бога ты все-таки не тянешь. Так что это я вообще.
– Угу, – и не подумал тот спорить, снова приступив к издевательству над собственными руками. Поначалу Ленро это здорово раздражало, потом она просто перестала обращать внимание, сосредоточившись на другом.
Итак.
Темного князя Арделана Фаэлир не было уже слишком долго. Гораздо дольше, чем они предполагали, когда договаривались ждать его именно здесь. И если была сделана ошибка… Когда? Еще вчера, когда экстренно и неожиданно собравшееся в ее конторе совещание решило, что ему обязательно нужно появиться в родовом особняке и кое-что уточнить?
