ГЛАВА 1. Бесовский тур
В десять часов утра судно “Михаил Калинин” нехотя покидало пристань Речного вокзала, отправляясь в очередной бизнес-тур. Звуки бодрого марша неистово извергались из динамиков, висевших прямо над рубкой, и ожесточенно били по оконным стеклам гостиницы «Обь». Разноперые туристы кучками стояли на палубе: кто прощался с провожающими, кто наблюдал за слаженной работой корабельной команды, кто, просто, дышал свежим воздухом и любовался широкой быстрой рекой и прибрежной природой.
Вскоре судно, дрожа всем корпусом, медленно отошло от пристани и осторожно развернулось, потом на какой-то миг замерло, заскрежетало механизмами и, набирая скорость, заскользило вниз по течению реки.
Звонко застучали каблучки по металлическому трапу. Высокая смазливая девица в короткой юбчонке, кокетливо поигрывая широкими бедрами, поднялась на капитанский мостик. Она бархатным голоском объявила по радиотрансляции:
«Уважаемые пассажиры! Просим всех занять свои каюты и прослушать ряд сообщений! Пожалуйста, находитесь все на своих местах…»
Мне повезло: в двухместной каюте я оказался один, со мной никого не поселили. Быстро переодевшись в спортивный костюм, я достал из сумки записную книжку с шариковой ручкой и приготовился фиксировать важные, на мой взгляд, сведения.
Позже в кинозале состоялось общее собрание, где представили организаторов и руководителей бизнес-тура, директоров и заместителей организаций и фирм и прочих дельцов, связанных с бизнесом. Я едва успевал записывать их номера кают. Вечером, сидя у себя, я перечитывал записи, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но мне ничего не нравилось, а так хотелось поменять место работы.
Несмотря на приоткрытое окно-иллюминатор, в каюте стояла духота. Темное небо замерцало первыми звездочками. Мне сделалось невыносимо тоскливо и тесно. Я вышел из каюты и поднялся на верхнюю палубу.
Тихий шелест воды и свежий влажный воздух успокаивали нервы. Судно скользило по фарватеру Оби. Двигатель, как сердце тренированного спортсмена, работал ровно, ритмично.
– Что, совершаем ночной моцион? – раздался неожиданно рядом добродушный мягкий голос.
Я вздрогнул и увидел стоящего у борта длинного тонкого человека. В проблесках прожектора я рассмотрел и сразу узнал совсем молодого юношу: его провожала необычная трогательная пара, почему он и запомнился. Трогательность той пары заключалась в том, что Он сидел в инвалидной коляске, Она, опираясь одной рукой на трость, другой на его плечо, стояла рядом и широко улыбалась.
– Владимир! – просто сказал юноша и протянул руку.
– Александр! – представился я и с некоторым оживлением обменялся с ним рукопожатием. Снизу донеслась музыка: под перебор гитары томительно-нежный голос страдал от избытка или, наоборот, недостатка любви.
– Это бар заработал! – сообщил Владимир. – Там сейчас все боссы собрались! Развлекаются!..
– Каждому свое! – философски заметил я.
– Представляешь, сколько денег без пользы транжирится! – грустно продолжил Владимир. – А я эти несчастные копейки не могу достать. К кому только не обращался.
– А зачем тебе деньги? – полюбопытствовал я.
– Договорился с одним предприятием изготовить экспериментальную инвалидную коляску, – увлекаясь, говорил Владимир, – прикинул все до мелочи, даже рассчитал, какой минимум нужен для начала. А они, – он кивнул в сторону бара, – столько денег промотают за эти дни! Никому нет дела до проблем инвалидов. Все сочувствуют, понимают, но как доходит конкретно до дела, до какой-либо спонсорской помощи, – недоуменно разводят руками.
Владимир замолчал, задумчиво уставившись в искрящийся след, оставляемый кормой судна.
– Ладно! Мне пора! – очнулся юноша. – Завтра насыщенная программа – надо отдыхать! Приятно было познакомиться!
Пожав мне руку, он бесшумно исчез.
«Как приведение!» – мелькнуло у меня в сознании, и я почувствовал от этой мысли легкий озноб.
Судно, казалось, зависло на средине Оби, только темные очертания берегов, меняющиеся как декорации в театре, говорили о движении вперед.
Я присел на вентиляционный короб и прислонился спиной к теплой трубе, устремив взгляд в мерцающее небо. Звезды то там, то здесь отчаянно подмигивали, завораживая своей холодной красотой.
Вспомнилась работа, мучительный выбор: куда поехать, чем заняться в этот летний отпуск. Надо было бы съездить домой на Урал, сходить на кладбище, но тетя недавно прислала письмо, где подробно сообщала, что на днях посетила родителей с братишкой и все поправила там, на могиле, подкрасила. Могила, как она писала, чуть-чуть осела, но, слава Богу, ничего не завалилось, так что можно не переживать. Поэтому решил отложить поездку на осень, тогда и тетю можно проведать, да и могилу довести, как следует, до ума.
А теперь вот эта, можно сказать, случайная поездка на «Михаиле Калинине». Хотелось отвлечься буквально от всего, окунуться в другой мир, в другую среду, оказаться среди совсем других людей, говорящих и думающих совсем не так, как я, и занимающихся каким-нибудь другим делом.
Жизнь меня особенно не баловала. Поступив после школы в Московский энергетический институт, я находил время и учиться, и заниматься спортом. Первое время помогали деньгами родители. Стипендии и тех денег, что присылали родители, хватало только на питание. Столичная жизнь требовала большего, поэтому пришлось устроиться дворником.
