На лугу пахло свежеумытой травой, скромно распустившимися цветочками и спокойствием. Шла я по этому лугу не торопясь, каждой клеточкой своего организма впитывая нехитрые ароматы, состояние душевного равновесия, покоя и умиротворения наполнило меня полностью, не оставляя места для заботы, проблем и вечной спешки.
Капельки росы, собравшиеся на травинках, листиках подорожника, всяких полевых цветах, как маленькие солнышки светили мне прямо в лицо, и я прикрыла ладонью глаза от этой яркости.
Шагах в двадцати в траве защебетала птица, поскольку я не знаток птиц, опознать её по голосу, а подойдя поближе, и по оперению, не смогла. Но пение её вписывалось в идиллическую картину как пазл встаёт в сложенную картину, последний, практически до щелчка. Птица мне понравилась, я захотела рассмотреть поближе, шаг, другой. Вот уже видны серенькие пёрышки и желтовато-серенькая грудка.
Мою медитацию грубо нарушил звонок мобильника, любимая мелодия когда-то знаменитого шлягера показалась чужеродной в этот момент, хотелось выключить, стереть с картины лишний мазок. Будильник как вестник из потустороннего мира.
Начался новый рабочий день, в котором нет места природной тишине, пению птиц и ароматам утренней росы. Стряхнув мечты, полудрёму и ощущение беззаботности, одев форменную одежду, отправляюсь на рабочее место.
Ровные шкафы с одинаковыми ручками, папки с бумагами, систематизированные базы данных в бумаге и электронных файлах, усталый компьютер, исписанный ежедневник, в котором методом палимпсеста нанесены даты, события, расписания совещаний и встреч, заданий и напоминалок.
Голоса приходящих на рабочие места коллег даже отдалённо не напоминают пение птиц, а приходящие посетители не приносят запахов свежести, они пахнут проблемами, нетерпением, иногда безысходностью, часто нагловатостью и желанием решить свои проблемы росчерком пера и мановением волшебной палочки.
Кружка горячего сладкого чая мирит тебя с действительностью и разгоняет тепло по твоему, уже готовому к новым свершениям, организму. Добро пожаловать в новый день. Велком!
Жизнь иногда преподносит подарки. Мой подарок перегородил дорогу к квартире, забаррикадировал входную дверь, выводил замысловатые рулады и что-то менять в этой ситуации не собирался.
Поскольку время сильно вечернее, усталость брала верх, нарастало непреодолимое желание раздеться, смыть в душе прошедший день, напялить теплые носки и выпить горячий чай, сидя на широком подоконнике, оборудованном для таких чаепитий мягким матрасиком и пушистым пледом.
Пока я топталась и перекладывала пакеты из одной руки в другую, подарок открыл глаза и начал меня разглядывать. Решила действовать грубо и дерзко, на повышенных тонах:
– Господин, товарищ, барин! Не соблаговолите ли Вы…
– Да, конечно, только соберу волю в кулак и встану. Выспался хоть, первый раз в таком спокойном подъезде. Никто не прогнал и не ударил.
С этими словами он уже сидел, пытался вставать, но получалось плохо. Может зря на человека наехала?
Странно, но подойдя поближе, я не услышала запаха, присущего бомжам, одежда, конечно, запачкана, но видно, что еще недавно она имела более презентабельный вид.
Вблизи подарок оказался человеком преклонного возраста, одет в несколько несуразных слоев одежды: в расстегнутом пуховике видна жилетка от костюма-тройки, застегнутая на две пуговицы, третья болталась на честном слове и свою функцию исполнить не могла. Под жилеткой виднелась фланелевая рубашка в клетку, явно не из набора джентльмена с тростью. Кофта от спортивного костюма завязана на пояснице. Все это одеяние довершал безразмерный пуховик. Капюшон от пуховика выполнял роль как подушки, так и головного убора.
Проскользнув в квартиру, вздохнула с облегчением, разобрала пакеты, сходила в душ. Какое-то беспокойство не отпускало. Видимо мы в ответе за тех, кого получили, даже в качестве внезапного подарка.
Налив большую кружку крепкого горячего чая, смастерив несколько бутербродов с маслом, сыром и докторской колбасой, выдвинулась в подъезд.
Подарок уже собрался уходить, собирал какие-то пожитки в помятый пластиковый пакет. Я их раньше и не заметила.
Увидев меня, по-детски улыбнулся.
– Собрался уже, сейчас пойду.
– Может чай выпьете, согреетесь. Я перекусить собрала.
– Спасибо, дочка. Лишним не будет, стал забывать уже, как чай пить горячий.
Пил он, не торопясь, с чувством, проживая каждый глоток, прикрывая глаза от удовольствия, обхватив кружку двумя руками, боясь выпустить из рук. Выпив почти полкружки, взял в руки бутерброд, осторожно откусывал, долго пережевывал, запивал чаем, будто не хотел чаепитие заканчивалось.
Словно прочитав мои мысли спросил:
– Не торопишься? Я тут рассусоливаю.
– Мне торопиться некуда.
Вопрос сам сорвался с языка:
– Почему Вы спите в подъезде? Что-то случилось?
Он перестал жевать, вытер губы рукой, вздохнул:
– Это долгая история. Ничего уже не поделаешь. Привыкну. Спасибо, дочка, пойду я.
