Утро началось с головной боли.
И сушняка.
Жуткого сушняка.
Игорь хотел было открыть глаза, но это оказалось мучительно тяжело. Голова свинцовым, неподъемным слитком прилипла к подушке. Разумнее всего он посчитал сейчас просто полежать не двигаясь и, возможно, восстановить картину вечера, предшествующего этому «чудесному» пробуждению.
Первыми в сознании проявились образы деревьев. Была ночь, на берегу какого-то озера. Еще там была девушка, странно одетая, и… две луны? Нет, это сон, а не воспоминания. Странный, но один из тех, что наутро все-таки запоминаешь. Девушка звала Игоря, но каким-то другим именем. Ей была нужна помощь?
Или нет.
Она стояла совсем рядом, и от нее исходил очень приятный аромат, видимо какой-то цветочный парфюм. Волосы длинные, черные, вьющиеся крупными кольцами, да и сама она была смуглянкой. А вот глаза… Что-то с ними было не так… Но что? Сон, как шкодливый призрак, норовил раствориться в небытие при попытке ухватиться за него.
Долго ли они так стояли на том берегу, о чем вели беседу, понять было невозможно. Но сохранилось ощущение, что это был диалог давно знающих друг друга, очень близких людей. Точнее, тот, кем был Игорь в этом сне, знал эту девушку, а вот он сам, лежащий сейчас в кровати с жутким похмельем, с ней знаком не был, и ни на кого из его знакомых она похожа не была. Может, какой-нибудь собирательный образ? Странная штука это подсознание.
И она что-то дала ему в самом конце, перед прощанием. Что-то надела на его левую руку, какой-то браслет или вроде того. Игорь попытался воспроизвести этот момент в памяти, но тщетно.
Да и какое это сейчас может иметь значение? Какой только бред не приснится после хорошей пьянки. Сейчас куда важнее сделать более насущный выбор – все-таки так и умереть в муках, не вставая с кровати, или совершить волевое усилие, окончательно проснуться и начать приводить себя в порядок.
Полежав еще пару минут в видимости раздумий, ибо мысли не очень-то активно хотели выходить на сцену сознания, Игорь решил: к черту эти крайности, надо находить компромиссы. Он вытащил правую руку из-под одеяла и начал шарить ею в поисках телефона.
Удача оказалась на его стороне: мобильный, как обычно, был на тумбочке возле кровати. Это означало, что лег он не вверх ногами, хотя наличие подушки уже об этом говорило, и, что более важно, это ЕГО кровать, что, в общем-то, служило достаточно информативным известием.
Свет от экрана резал глаза, хоть Игорь и разблокировал его, предусмотрительно отвернув от себя, и максимально сощурился. Пропущенных нет, а что успокаивало по-настоящему: набранных посреди ночи тоже. Последний исходящий Максу в половине восьмого, когда звонил узнать, где тот застрял, когда уже все собрались в баре.
Теперь оставалось только отправить спасительную эсэмэску. Текст: «Спасай, умираю…» – улетел некоему контакту «Линк-Линк», после чего Игорь отложил телефон и стал ждать.
Через какое-то время послышались шаги по коридору, мимо двери в комнату и, судя по всему, в сторону кухни. Еще чуть погодя раздался характерный звук от закипающего чайника. Это было хорошо, значит, план работал.
Кстати, о планах! Вчера у Игоря один такой имелся – добиться расположения Светы, новой девочки из бухгалтерии, миленькой голубоглазой, розовощекой красавицы с волосами что лучи солнца. Взглянешь на такую – и кажется, что она сошла прямиком со страниц старых сказок, где обязательно будут фигурировать серый волк или злая мачеха. По крайней мере, именно так героинь этих повествований всегда представлял Игорь в своем воображении. Правда, она была младше его, где-то лет на семь, наверное, а может, и восемь. Точный год рождения Игорь у нее пока не узнавал, но знал, что университет она окончила в том году, и посредством нехитрых вычислений получились примерно эти цифры.
Но такая разница его нисколько не смущала. Во-первых, потому, что он не имел конкретных предубеждений в этом вопросе. Если люди искренни в своих чувствах, кому какое должно быть тогда до этого дело? А во-вторых, он и не ощущал себя на эту разницу. Пока ты молод и полон сил – ты просто молод, без каких-то конкретных цифр, и живешь, наслаждаясь каждым своим цветущим днем.
Так Игорь и поступал. Влюблялся – легко и незатейливо, можно даже сказать, ветрено, но при этом каждый раз искренне, хоть и не всегда долгосрочно. А потому отпускал такие отношения так же легко, как они к нему приходили, обходясь без театральных сцен, ругани и разбитых сердец. Он не искал специально только легких отношений, просто пока еще не находил серьезных, и не сильно переживал по этому поводу. Да, может, у некоторых его однокашников уже и по двое, а то и трое детей! И младшие из них уже сами отправились стачивать зубы о гранит науки. Но разве это должно что-то менять конкретно для него? Вот встретит «ту самую», и у него будут и семья, и детишки. И, кто знает, может быть, Света ею и окажется?
Но сейчас в кровати Игорь лежал один, и сложно было делать вывод, хорошо это или не очень. Вечер накануне представлялся фрагментарными осколками в сознании. И то, что проявлялось, ничем особенным не отличалось: кушали, выпивали, хорошо общались. Да и, по представлениям Игоря, нельзя было сказать, что вчера он слишком много выпил. Точнее, не столько, чтобы сейчас было так плохо, еще и с провалами в памяти в придачу. Или вот они – первые признаки старения?
