Пятница, 16 сентября
Свинцовое небо, промозглый ветер, дождь, навевающий тоску. В прокуренном насквозь баре тепло и сухо, высокий статный мужчина в сером плаще поежился, тоска на душе не давала согреться. По спине холодной волной пробежали мурашки, в ногах возникло ощущение тяжести.
За барной стойкой шумно вела себя подвыпившая компания, двое выясняли отношения, схватив друг друга за грудки, остальные подзуживали, бармен что-то сказал, но на него лишь махнули рукой. Алкоголь и адреналин – коктейль гремучий, парни рослые, если драка вспыхнет, то на весь бар. Мужчина в плаще понимал, что задеть может и его, но пугало совсем другое. Севастьяна Крюкова пугал бармен, который с легкой душой наполнит рюмку водкой и с постным видом поставит перед ним. И Севастьян выпьет, повторит. Потом еще и еще. И никакими уговорами его тогда уже не остановить, будет пить, пока не пропадет рефлекс глотания. Остановиться он мог прямо сейчас. Остановиться перед самой барной стойкой, развернуться и пойти домой. Но там его никто не ждет. Любимая женщина порвала с ним окончательно, Ирину не вернуть, она уже с другим. Именно поэтому Севастьян здесь, в этом проклятом баре. Четыре месяца не пил, держался, только он один знал, чего ему это стоило, но Ирина его упорство не оценила и вышла замуж за другого. С лютой тоски душа вывернулась наизнанку и требует совершить зло. И требует, и в кабак ведет, тащит на аркане.
– Еще слово, и я тебе врежу! – процедил сквозь зубы рыжеволосый парень с багровым от перенапряжения лицом.
Высокий, крупный, но нескладный, шея толстая, а плечи непропорционально узкие. Уши маленькие, но мясистые, как будто улитки под огненными прядями волос притаились.
Крюков ощутил себя буревестником, его потянуло в самый эпицентр зарождающегося урагана. Он подошел к стойке, задев плечом толстощекого парня, который весело шлепал по спине своего рыжеволосого дружка, подталкивая его к противнику.
Толстощекий резко развернулся к дерзкому незнакомцу.
– Мужик, ты чего? – зло, возмущенно протянул он.
Если у его приятеля «горели» волосы, то у него – шея. Татуажный огонь под толстовкой пылал, из-под ворота выползали оранжево-красные языки пламени. Вроде бы ничего такого, дань моде, но шея у парня жирная, в складках, потому «огонь» кажется вялым, сморщенным. Вряд ли женщин возбуждала такая акварель, вот и приходилось развлекаться, стравливая друзей между собой.
– Водки! – Севастьян, казалось, не обращал внимания на толстяка.
Он держался спокойно, но был наготове, ожидая удара. Уж лучше пропустить кулаком в челюсть, чем принять водку на грудь. Ввязаться в драку, а там как пойдет, главное, что станет не до выпивки.
– Мужик! – брызгая слюной, взвыл толстощекий.
Крюков неторопливо повернулся к нему, и морально, и физически готовый к драке. Все-таки в момент удара к опасности лучше находиться лицом, а не боком. Пропустить ударную руку мимо себя, поймать ее в захват, взять на прием, Крюков это умел и точно знал, что не оплошает. Эта его внутренняя уверенность передалась противнику, парень угрожающе нахмурил брови, подался вперед, выражая высшую степень агрессии, но ударить так и не решился. А у рыжеволосого зазвонил телефон, он с радостью выдернул из кармана мобильник. Кто-то что-то ему сказал, он с важным видом выслушал и рванул к выходу, увлекая за собой всех своих дружков, в том числе и того, с кем только что бодался.
– Еще увидимся! – процедил толстощекий, усердно делая вид, что интерес к противнику он теряет исключительно из-за форс-мажорных обстоятельств.
В дверях бара рыжеволосый едва не сбил с ног хорошенькую шатенку в коротком светлом платье под плащом, который она расстегивала на ходу.
Крюков кивнул, глядя на молодую женщину, он всего лишь соглашался с тем, что плащ и косынку следовало снять, но незнакомка расценила его жест как приветственный. И загадочно улыбнулась.
– За счет заведения! – Бармен улыбнулся Крюкову так, как будто это он своим решительным поведением отвадил шумную компанию.
Стеклянная стопка с легким стуком опустилась на глянцевую гладь барной стойки, бармен с ловкостью фокусника поднес к ней бутылку, наполнил до краев, не пролив при этом ни капли.
– Не обязательно, – сглотнув слюну и завороженно глядя на стопку, качнул головой Крюков.
– Что не обязательно? – внимательно посмотрев на него, спросил бармен. – За счет заведения?
– И это тоже, – кивнул Крюков, не отрывая глаз от стопки.
Служба в полиции давалась ему нелегко, поначалу гонку за раскрываемость он проигрывал всем, кому только можно, зато выпивать со знанием дела научился быстро. Со временем набрался профессионального опыта, дела пошли в гору, старшего лейтенанта присвоили вовремя, капитана не пришлось долго ждать, а вот с майором не заладилось. Срок вышел, а должность капитанская. И с репутацией проблемы. Спился Севастьян, ни дня без выпивки, хорошо, пьянствовал он тихо, из запоев выходил вовремя, на службу выходил, а, главное, время от времени завязывал. И дела раскрывал, начальство его ценило, до увольнения дело пока не доходило, а вот Ирина роман с водкой ему не простила, ушла. А сегодня сказала, что выходит замуж за другого.