Ева вышла из дома, стараясь двигаться как можно тише. Ребенок спал у нее на руках, завернутый в пушистое одеяльце. Крепче прижав его к груди, она вошла в гараж, где в лунном свете, пробивающимся сквозь узкое оконце в стене, стоял поблескивая новенький начищенный Фольксваген Джетта. Ева осторожно открыла заднюю дверцу и на мгновенье замерла, наблюдая за ровным дыханием сына. Убедившись, что ребенок не проснулся, она наклонилась вперед и медленно положила его в переносную люльку на заднем сиденье. Сняла с плеча небольшую дорожную сумку, наполненную в основном детскими вещицами и подгузниками, и поставила ее под сиденье. Прежде чем закрыть дверцу, Ева проверила хорошо ли ремни безопасности закреплены вокруг люльки. Еще раз посмотрела на спящего сына и только после этого села за руль и повернула ключ в замке зажигания. Приборная панель загорелась. Из нее выскользнул экран, на котором высветилась карта местности. Цветные извилистые линии выстроились в замысловатый узор. Ева загрузила маршрут и отключила голосовой помощник. Машина завелась. В этот момент ребенок зашевелился. Ева обернулась, протянула руку к люльке и погладила его.
– Спи, сынок, – прошептала она.
Дверь гаража медленно поползла вверх. Ева слегка надавила на педаль газа. Машина бесшумно выкатилась наружу и проехала по примятой траве, миновав соседний дом, на гладкую асфальтированную дорогу. При свете луны влажная после дождя дорога походила на темную речушку. Казалось, машина скользит по ней, точно лодка на тихой воде. Ева бросила быстрый взгляд на дом, в котором жила последнее время и вздохнула. Им было хорошо здесь. Впервые за долгое время она ощущала спокойствие. Но все закончилось. Еще она подумала о нем. Сейчас он спал. Она добавила снотворное в еду и он ничего не заподозрил. Не сделай она этого, он бы не дал им уйти. И что хуже, потащился бы за ними в неопределенность, откуда, скорее всего, уже не вернуться. При таком раскладе Ева бы никогда не смогла простить себя. Ведь в отличие от нее, у него еще есть шанс начать новую жизнь.
А вот у нее не было уверенности в будущем. Она не знала, что ждет впереди. Зато знала совершенно точно, что произойдет, останься она здесь. Рано или поздно их с сыном найдут и разлучат. Ее память будет удалена. Ева не знала наверняка, сколько раз с ней это уже проделывали. И не узнала бы вообще, не взломай она базу данных в исследовательском Центре во время аварийного отключения генератора. Многое из того, что она помнила, было всего-навсего иллюзией, заменяющей реальные воспоминания. Тогда же ей удалось получить доступ к закрытой информации, касающейся экспериментальных исследований, над которыми она работала и в которых сама же и принимала участие в качестве подопытной.
Ева была беременна. Родители ребенка – доноры. Выбор случайный. Они даже никогда не видели друг друга. После того как малыш появится на свет, его заберут, чтобы перевести в инкубатор ускоренного роста. А затем, по достижении определенного возраста, его вынут оттуда и отправят на модификацию. Сделают из него получеловека, полуробота. Существо, лишенное способности чувствовать, и созданное с единственной целью – следовать строго заданному алгоритму действий и подчиняться командам тех, кто будет им управлять.
Соглашаясь на вынашивание, Ева понятия не имела, на что подписалась. Она была уверена, что делает это в рамках эксперимента для семейной пары, чьи попытки завести детей не увенчались успехом.
– Скоро все закончится. Новорожденного передадут родителям, а ты вернешься к работе, – сказал Евин куратор, подходя к ней и заглядывая в глаза. Он обратил внимание на ее растерянный вид и на то, что она избегала смотреть на него.
– Ева? – Настойчиво произнес куратор, невысокий полноватый мужчина, с пустым жестоким взглядом. Белый халат сидел на нем нелепо, оттопыриваясь сзади. На груди были какие-то темные пятна от реактивов. Пуговицы болтались в петлицах.
Она кинула на него быстрый взгляд и кивнула:
– Хорошо.
В тот момент Ева приняла решение сбежать из Центра. Сбежать не только потому, что узнала всю правду о бесчеловечных опытах, проводимых в стенах этого заведения, а еще и потому, что ей никак не хотелось расставаться с ребенком, к которому она с каждым днем чувствовала все большую привязанность. Она хорошо помнит тот день, когда приложила руку к животу и впервые почувствовала, как внутри нее растет жизнь. Она ощутила биение маленького сердца и едва уловимое движение. Это было самое яркое воспоминание из всех.
Удовлетворенный ее ответом, куратор развернулся и вышел из палаты, быстро перекинувшись парой слов с охранником – здоровенным детиной, приставленным следить за Евой и ее передвижениями.
Ева жила и трудилась в исследовательском Центре с того момента, как ее системы привели в рабочее состояние. Статус: научный сотрудник в отделе биоробототехники. Она участвовала в разработках по созданию искусственных органов для пересадки людям. Такие органы полностью заменяли человеческие. Правда, были нюансы, о которых руководство Центра предпочло умолчать. После наступления физической смерти организма, пересаженный орган продолжал функционировать, подавая импульсы в мозг. Спустя какое-то время, умерший «оживал», несмотря на то, что процессы разложения были уже запущены. У восставших покойников полностью отсутствовали память, сознание и мыслительный процесс. Одновременно с этим они проявляли агрессию. Исследователи наблюдали у таких «пациентов» гипертонус мышц, отсутствие речи и недостаточную реакцию на звук и свет. Воздействуя на мозг «зомби» путем передачи команд через вживленный орган ими могли управлять до тех пор, пока организм не становился непригодным для использования. Военные структуры заинтересовались результатами проводимых экспериментов. Им в голову пришла идея создать армию «зомби». Нужны были только тела. И они разрешили этот вопрос довольно быстро и хладнокровно, найдя выход в задействовании тел убитых во время боевых действий солдат, которым в дальнейшем присваивали статус «пропавшие без вести». Обезображенные трупы привозили в грузовиках-рефрижераторах. Их было очень много. Настолько, что в морге не хватало места. Тогда грузовики, загруженные трупами, стали парковать прямо на территории Центра. Бесчеловечные эксперименты закончились тем, что трупы с вживленными чипами, пришлось уничтожить ввиду утраты контроля над подопытными.
