Волынцева танцевала. Она всегда танцевала: в детстве – в кружке хореографии, куда ее возила бабушка на троллейбусе, а затем на вечеринках у друзей и знакомых. Потом уже в своем воображении.
Последний вариант ей нравился больше всех, ибо предполагал неограниченный выбор кавалеров. Танцоров она привлекала из
фильмов, телевизоров, коллег и просто прохожих. Она все решала сама.
Жила, как вы понимаете, одна, с двумя кошками. Варила борщи и делала котлеты. Вообще, кулинарный репертуар становился все разнообразнее и качество исполняемых блюд все выше.
Она кормила всех, кто подвертывался в этот момент под руку: киргизов, которые делали ремонт, доставщиков продуктов, родственников, приехавших издалека, коллег по работе, заглянувших по приглашению. Да, конечно, ветеринаров и так далее.
Стремительно разрастающаяся слава в узких кругах делала ее интересным собеседником, а также компаньоном для выхода в свет.
Она с детства обожала театр – и теперь одиночество и деньги позволили ей ни в чем себя не ограничивать. В выборе репертуара, хороших мест и поездок в театры в других городах. Она смотрела и все премьеры, и задержавшиеся в репертуаре спектакли 70-х годов. Имела свое крепкое суждение, вкус и непоколебимую уверенность в своей правоте, поскольку была чиновником потомственным, таких теперь не делают.
В тот день все было, как всегда. Она была на работе, когда все и началось. Собирались ехать в конце недели на «Жизель» в Петербург. Позвонила приятельница, одна из участниц мероприятия, и спросила, не хочет ли она днем посетить лекцию некой местной интеллектуалки, преподавательницы университета – ну как-то надо повышать уровень. Наша ей на это ответила, смеясь:
– Куда уж дальше повышать? С кем общаться? Но легко согласилась.
День вернулся в русло, когда позвонил доктор Нахабцев и сказал, что пришли результаты анализов и надо обсудить. Она
предложила следующую неделю, ибо поездка и все такое. Он в ответ настоял на встрече в конце дня. Протокол обязывает, как он выразился.
Волынцева отчего-то занервничала. Наорала на заглянувшего сотрудника. Позвонила в приемную и предупредила, что уедет.
– Конечно, – ответили оттуда. Ее уважали. Доктор Нахабцев посмотрел
на нее и сказал:
– У Вас рак.
Они помолчали.
Волынцеву обдало сначала жаром, потом холодом, потом наступило отупение.
