ДЖУЛИЯ.
ПЬЕР.
ВИТТИХ.
Время действия:
Конец девятнадцатого-начало двадцатого века.
Место действия:
Небольшой восьмиугольный павильон эпохи рококо, расположенный в парке у старинного замка. Потолок и стены павильона потрескались, они покрыты пятнами влаги и несут печать заброшенности. В задней стене сцены, по центру, расположен большой дверной проем. Стеклянная дверь широко распахнута; но дверь за ним затворена. Справа и слева, в наклонных стенах помещения, расположены окна, ставни которых также закрыты. Сквозь жалюзи на двери и правом окне солнечные лучи полосками света проникают в полумрак комнаты.
(Слева, на переднем плане, диван в стиле Людовика XVI со столом и позолоченными стульями в тон. На задней стене – старинное зеркало. Рядом с диваном дверной проем, закрытый гобеленом. С потолка свисает люстра, на которую накинута пыльная материя. Кровать на четырех ножках, переходящих в столбики, занимает правую часть сцены. На переднем плане, перед кроватью, стол с тарелками, бокалами, графинами для вина и едой. Под столом кофейник. В середине сцены, чуть правее, шезлонг. На переднем плане сцены – небольшой столик. Между большой дверью и окнами установлены пыльные мраморные бюсты на полуразрушенных пьедесталах. Над ними, на стенах, разместилась коллекция оружия. Яркие восточные ковры, разложенные на полу, причудливо контрастируют с поблекшим великолепием остального интерьера.
Комната украшена розами. Охапка роз стоит в бронзовой старинной вазе на столе слева, гирлянды роз свисают с люстры и опоясывают столбики кровати. На маленьком столике рядом с шезлонгом – большое плоское блюдо, на котором также разложены розы. Розами украшен едва ли не каждый не каждый уголок комнаты, в котором хоть как-то уместны цветы.
Край стола, стоящего перед диваном, накрыт скатертью. На ней бутылка вина и столовый прибор на одну персону с остатками обеда.
ДЖУЛИЯ спит, лежа на шезлонге. Красивая женщина, около двадцати пяти лет. Заметен ее непокорный и эмоциональный характер, смягченный буржуазным желанием казаться романтичной. На ней белое струящееся платье из изысканной ткани.
Башенные часы замка бьют четыре. Затем доносится звон колоколов. Судя по звуку, и то, и другие находится на расстоянии не более двухсот шагов.
ПЬЕР осторожно входит через занавешенный гобеленом дверной проем слева. Это модно одетый молодой человек аристократического происхождения и предельно изнеженного вида. Он женоподобен, труслив и высокомерен. Пытается изображать страстного, пылкого мужчину, хотя на самом деле холоден и напряжен).
ДЖУЛИЯ (смеется во сне. Вдруг ее смех переходит в стоны). Пьер! Пьер! Помогите! Пьер!
ПЬЕР (наклоняясь к ней). Я тут, тут. Что с тобой?
ДЖУЛИЯ. Ничего… (Не просыпаясь, она вновь смеется).
ПЬЕР (выпрямляясь). Уфф, как тут жарко! (Он смотрит на Джулию, его лицо искажается от страха и гнева. Он хлопает себя по лбу и вытягивает руку в направлении распростертой женщины). Ах, чертовка, как хороша! Как хороша! (Он опускается на колени. Джулия в полусне тянется к нему, но он ускользает от ее рук). Ну, давай же! Просыпайся!
ДЖУЛИЯ (жалобно). Ну чего ты там, дай поспать спокойно!
ПЬЕР. Нет! Вставай! Я прибежал всего на минуту. Сейчас подадут чай, и мне надо будет вернуться.
ДЖУЛИЯ. Нет, нет, не уходи!
ПЬЕР. Ничего не выйдет. Если я не приду, мама начнет беспокоиться.
ДЖУЛИЯ (недовольно). Голова-то как болит! Можно мне чашку кофе?
ПЬЕР. Если только сама себе сделаешь. Садовник занят сейчас в оранжерее, он не успеет все сразу.
ДЖУЛИЯ. Он вечно ничего не успевает, когда дело касается меня! А еда, которую готовит его жена – это просто гадость какая-то! Вино всегда теплое! Ты можешь уже в конце концов отобрать у них ключ от погреба со льдом?
ПЬЕР. Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать! Я и так всегда приношу тебе весь лед, который удается утянуть со стола. А если я потребую у них ключ, мама непременно об этом узнает.
ДЖУЛИЯ. Мне все равно, я больше не буду пить теплое вино. Ни за что не буду! Это от него голова так трещит.
ПЬЕР. А мне кажется, что это от роз этих дурацких она у тебя трещит. Ну и вонь от них, это же просто ужас! Тут и тухлятина, и кислятина, и застоявшийся табачный дым… Немудрено, что голова раскалывается!
ДЖУЛИЯ. Знаешь что, милый мой, розы не трожь. Мы договорились с самого начала – корзины со свежими розами каждое утро! Наоборот, не помешает, чтобы садовник приносил их побольше. Еще намного больше!
ПЬЕР. Слушай, милая, если ты только будешь благоразумной….
ДЖУЛИЯ. Не буду! Никогда не была и сейчас не буду! А ты… (Она протягивает к нему руки. Он подходит к ней. Они целуются). Да! Да! Еще… Не останавливайся…. Вот бы прямо сейчас и умереть…
ПЬЕР (высвобождаясь). Так, значит?
ДЖУЛИЯ. Да, взять и умереть!
ПЬЕР (с едва скрытым презрением). Ах, умереть! (Он нервно зевает). Прошу меня извинить. Тут жарко, как в духовке.
ДЖУЛИЯ. При этом ставни всегда закрыты! Уже восемь бесконечных дней я не видела солнца, кроме вот этих полосок света. Ну пожалуйста, ну открой ставни – хотя бы только сейчас!
