1. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОКЛЯТЬЕ ДЛЯ ОБОРОТНЕЙ
…Может быть, тот лес — душа твоя,
Может быть, тот лес — любовь моя,
Или, может быть, когда умрём,
Мы в тот лес направимся вдвоём.
Н. Гумилёв
Глава первая
.
Рональда
.
Над лесом вставало солнце.
Я смотрела на небо, лёжа на небольшом пригорке, и улыбалась. Я больше всего любила час рассвета, когда можно просто молча полежать в одиночестве, ни о чём не думая, ни о ком не беспокоясь, забыв про собственную жизнь, потому что, глядя в рассветное небо, кажется, что всё это совершенно неважно.
Ветер шелестел листьями деревьев, заставляя их перешёптываться между собой. Скосив глаза, я наблюдала, как из норки вылез тушман — маленький пушистый зверёк-грызун — и принялся с упоением тереть глазки-бусинки, чтобы прогнать сонливость и умыться. С каждой минутой воздух всё больше светлел, и я уже могла разглядеть и пространство вокруг себя, и деревья, обступившие меня со всех сторон, словно они желали меня обнять. Забавно, ведь кроме них вряд ли найдутся охотники до объятий со мной.
Над лесом полилась тихая, мелодичная песнь какой-то маленькой птички. Прислушавшись, я узнала трели калюжницы — эта крошечная птица с красным брюшком и забавным жёлтым хохолком на голове больше всего любила петь именно на рассвете, словно желая поприветствовать начинающийся день.
Наконец солнце выглянуло из-за верхушек деревьев и на миг ослепило меня. Я улыбнулась. Оно делало так каждое утро, а я радовалась: думала, что солнце играет, подмигивает мне, подбадривает… И никогда заранее не жмурилась, чтобы не пропустить тот, самый первый, лучик света, который заглянет мне в глаза. Поймав это приветствие от наступающего дня, я с наслаждением потянулась, не вставая с прохладной почвы, чувствуя, как трава щекочет голые пятки…
Я бы очень хотела быть столь же прекрасной, как и это утро, и природа вокруг меня. Но, к сожалению, не была такой. Иногда мне казалось, что это должны замечать и лесные животные, и рыбы, и даже деревья — но они не замечали. В отличие от моих сородичей, да и меня самой. Я терпеть не могла смотреться в зеркало, да и что хорошего я бы увидела там? Низкую и нескладную полную девушку со светлыми волосами, настолько жидкими, что голова напоминает ощипанную курицу. Нос — толстый, мясистый, как пятачок у свиноматки. Огромные губы, из-за которых меня когда-то прозвали жабой. Хоть уши не торчат и зубы ровные, и на том спасибо.
Единственная красота — глаза. Они у меня голубые, как лепестки лесной фиалки, очень редкого лесного цветка. И если бы они находились на каком-нибудь другом лице, может, и ничего, но на моём смотрится как насмешка природы. Тем более что у всех нормальных оборотней глаза жёлтые. Точнее, они становятся жёлтыми после первого обращения. А до этого могут быть самыми разными. И то, что мои глаза до сих пор остаются голубыми, говорит только об одном…
— Рональда!
Я вздохнула. Ну вот, начинается. А я так надеялась полежать здесь ещё хотя бы десять минут.
— Рональда! Рональда, ты слышишь меня? Отцу срочно нужна твоя помощь!
Я хмыкнула. Ну конечно, кто бы сомневался.
— Иду, Сильви.
Над моим голосом природа тоже поиздевалась. Нет бы сделать квакающим, как у настоящей лягушки! А он у меня обычный, красивый даже.
Я встала с земли, отряхнула юбку, нацепила башмаки, а затем сошла с пригорка и направилась навстречу сестре.
Увидев меня, Сильви как всегда нахмурилась.
— Ну где ты пропадаешь? Каждый раз так! Неужели ты не можешь подойти поближе к Поляне?!
Я пожала плечами, и она поджала губы.
— Пойдём. Отец просил привести тебя как можно скорее. — Она развернулась и поспешила прочь, а я молча последовала за ней.
Сестра, в отличие от меня, унаследовала замечательную во всех отношениях внешность нашей матери. У Сильви прелестные кудрявые волосы цвета золота, ярко-жёлтые глаза, изящный рот и стройная фигура. Она выше меня на целую голову и сумела впервые обратиться в тринадцать лет, как и положено. Сильви очень сильная самка, несмотря на свой возраст. Сейчас ей всего восемнадцать.
Кроме неё, у меня есть ещё одна сестра. И двое братьев. Я — самая старшая, мне двадцать два года. И все мы — дети главы клана белых волков, или, как его называют у нас, оборотней, калихари.
Я думала, отец будет встречать нас с Сильви у входа в деревню, как обычно, но нет. Видимо, случилось что-то действительно серьёзное.
Вместо того чтобы повернуть к дому калихари, сестра вдруг повела меня в ближайшее строение. Значит, раненых даже не стали тащить в усадьбу. Хм…
— Да шевелись ты! — зашипела Сильви, сверкнув ярко-жёлтыми глазами. Я, по своему обыкновению, ничего не ответила.
Возле дома, к которому мы шли, резко и неприятно пахло свежей кровью. Запаха было много, воздух им просто пропитался…
Дверь распахнулась.
— Рональда!
Я моментально остановилась, чуть присела и опустила голову — так у нас полагалось приветствовать любого из трёх глав кланов.
— Калихари.
Я никогда не называла его отцом.
— Пойдём.
Я и опомниться не успела, как он вдруг развернулся и вошёл в дом.
— Джерард не смог вовремя остановиться…
Больше отец ничего не сказал, но мне больше и не требовалось.
Джерард — старший из моих братьев. И самый неуравновешенный. Он, конечно, ара — так называют сильных, крупных самцов, — но пока не может понять, что быть ара — это тяжёлая работа, а не игра в «догони, поймай, укуси».
