VII
Л. Троцкий, в своей книге: «Преданная революция: что такое СССР и куда он идёт?», с видом беспристрастного наблюдателя, предрекал неизбежный провал коллективизации, провал к которому он приложил все усилия и все возможности тайных троцкистских организаций, имеющихся в России:
«Реальные возможности коллективизации определяются прежде всего наличными производственными ресурсами, т.е. способностью промышленности снабжать крупное сельское хозяйство необходимым оборудованием, машинами и инвентарем. Колхозы строились на инвентаре, пригодном в своём большинстве только для парцелльного (раздробленного на мелкие участки) хозяйства. В этих условиях быстрая коллективизация принимала характер экономической авантюры».
И. Сталин и советское правительство понимали, что для успеха коллективизации в ближайшие 4-5 лет требуется осуществить строительство крупных специализированных заводов для выпуска сельскохозяйственных машин и оборудования, создать необходимую производственную базу колхозов и совхозов.
С огромным напряжением сил были построены: Сталинградский тракторный завод – в 1930 году (выпускал тракторы СТЗ-15/30), Харьковский тракторный завод – в 1931 году (выпускал тракторы ХТЗ, подобные тракторам СТЗ), Челябинский тракторный завод – в 1933 году (выпускал гусеничные тракторы С-60), Ленинградский завод «Красный путиловец» – с 1934 года выпускал трактор «Универсал» с керосиновым двигателем и металлическими колесами. «Универсал» был первым отечественным трактором, экспортируемым за границу.
В дореволюционной России производства комбайнов не было. В СССР комбайностроение началось в 30-х годах. В 1930 году на заводе «Коммунар» (г. Запорожье) начался выпуск комбайнов «Коммунар». В 1931-32 годах на заводе «Ростсельмаш» начался выпуск прицепных зерноуборочных комбайнов С-1. Они пропускали через молотилку 2.5 кг зерновых в секунду и убирали, кроме зерна, подсолнечник, кукурузу, просо и другие культуры. В 1932 году производство этих комбайнов было организовано в Саратове.
За предвоенные годы комбайновые заводы СССР (в основном «Ростсельмаш» и запорожский «Коммунар») дали сельскому хозяйству почти 200 тыс. комбайнов, что сыграло огромную роль в механизации уборки урожая.
Благодаря этим успехам, отсталое, раздробленное сельское хозяйство стало превращаться в передовое и механизированное.
В 1934 году были отменены хлебные карточки и надежды троцкистов на массовые выступления рабочих и колхозников против советской власти оказались иллюзорными. Большинство крестьян понимало необходимость коллективизации, они не ставили в вину И. Сталину голод 1932 и 1933 годов. Также как не ставили в вину и В. Ленину голод в Поволжье в 20-е годы.
Крестьяне не видели в голоде ничего удивительного, голод был естественной составляющей русской деревни. Не удивляла крестьян и массовая гибель людей от голода. Воспринимать высокую смертность, в том числе и высокую детскую смертность, как трагедию, как русские, так и украинские крестьяне стали только при сталинской Советской власти.
К этому времени заговорщики уже больше не надеялись заручиться поддержкой народа. Они видели, что под руководством И. Сталина в СССР успешно строится не ленинский социализм, а жизнеутверждающая форма сталинского государственнического капитализма.
Троцкисты окончательно убедились в том, что И. Сталин бесповоротно отказался от воплощения в СССР постулатов марксистско-ленинского учения и, самое главное, продвижения мировой революции. Л. Троцкий, понимая, что его планы становятся неосуществимыми – из-за границы настойчиво требовал форсировать начало террора в СССР, в первую очередь, против И. Сталина и С. Кирова.
Н. Бухарин, Г. Ягода и Я. Енукидзе выступили против этой идеи. Г. Ягода заявил: «Я самым решительным образом не допущу совершения разрозненных террористических актов против членов ЦК и не позволю играть моей головой для удовлетворения аппетита Троцкого».
Я. Енукидзе сообщил Г. Ягоде, что на представительном совещании оппозиционеров, «правые» с большим трудом смогли заблокировать решение о проведении террористических актов против Сталина и Ворошилова, но санкционировали теракт против С. Кирова в Ленинграде.
Л. Каменев настойчиво говорил о необходимости террористической борьбы и прежде всего убийстве С. Кирова,подчёркивая, что это есть лишь начало пути для прихода троцкистов к власти, цинично заявляя, что «головы отличаются тем, что они не отрастают».
С этой целью в июне 1934 года Л. Каменев, по поручению «Объединенного троцкистско-зиновьевского центра», ездил в Ленинград, где вёл переговоры об организации террористического акта против С. Кирова с руководителем одной из ленинградских террористических групп – М. Яковлевым.
Личный секретарь Г. Зиновьева Н. Моторин признавался: «Зиновьев указал мне, что подготовка террористического акта должна быть всемерно форсирована, и что к зиме Киров должен быть убит. Он упрекал меня в недостаточной решительности и энергии и указал, что в вопросе о террористических методах борьбы надо отказаться от предрассудков».
Троцкисты и зиновьевцы, считая террор альфой и омегой своей борьбы, по прямым указаниям Л. Троцкого, которому они подчинялись беспрекословно, организовали и осуществили 1 декабря 1934 года, через подпольную ленинградскую группу зиновьевцев и непосредственно – Н. Николаева, убийство С. Кирова, члена Политбюро ЦК ВКП(б) с 1930 года, а с 1934 года секретаря ЦК ВКП(б).
